ным, быстро тающим, гнетом юноши и глубоким, жутким гневом зрелого мужа.
Небо — безоблачно; ласкают взгляд мягкие краски гор. Вода озера — атлас, посредине голубой, сверкающий, а у берегов переходящими тонами: темно-зеленым, серым и цвета старой бронзы. Водная даль — и справа и слева — лучится. Вот, на самой дальней черте неожиданно появилась узкая темная полоса. Она медленно приближается и растет; уже стало видно ее шероховатую поверхность.
Несколько минут спустя полоса эта подойдет вплотную, с большими волнами, за которыми идут еще большие, а за этими, с рокотом движутся огромные, пенистые валы.
Через полчаса эта полоса „верховки“ пройдет, и озеро снова станет на некоторое время тихим, пока ни появится на противоположном конце другая, такая же темная полоса „низовки“.
Нередко они сталкиваются, и между ними начинается борьба. Красивая борьба двух сил, рожденных случайным порывом ветра. Белые валы от взаимных ударов высоко взметываются, отходят назад и снова устремляются друг на друга. Их рев несется к горам и повторяется многоголосым эхом.
«Низовка» почти всегда оказывается победительницей, и вскоре после этого опять разглаживается серо-голубой атлас воды.
В память мне ярко врезалась одна ночь. С вечера было тихо и небо безоблачно. Вскоре из-за хребта соседней горы показалась луна, огромная, ясная, с четким контуром на густо синем бархате. Верхи гор засветились, от подножий их на озеро
