Подлетела маленькая птичка, бегает, перебирая проворно тоненькими ножками. У нее изящная головка и длинный покачивающийся хвостик. Черненьким глазком с любопытством всматривается в меня.
Птичка-трясогузка, не видала ли ты девушку с русыми волосами? Если видела, то вернись и скажи ей, что я жду, давно жду!
Нет, я не жду! Просто лежу, пью солнце и слежу за движением своих чувств и мыслей.
Протанцевала надо мной бабочка — крылья, как пленка морской раковины. И, коснувшись на одно мгновение моего плеча, скрылась, — мало ли по сторонам всяких цветов!
Стало неожиданно грустно.
Может быть, с ней прилетел одинокий вздох чужой или близкой мне души. Может быть, с нею связано какое-либо грустное воспоминание, не дошедшее до поверхности сознания. Но возможно, что она принесла будущую тоску мою и прикосновением своим опустила внутрь. Когда-нибудь всплывет. А сейчас только дохнуло осеннею струйкой, кольнуло звоном вдаль уносящегося колокольца.
Загудел солидно шмель. Он давно уже гудит, но я только сейчас понял, что слышу его. Струят букеты запахов цветы и травы; от костра потянуло дымком. И мне снова весело; жизнь несет любовь и радость.
...На груди у нее цветок ириса и на устах для меня улыбка.
Жизнь необычайно прекрасна и ароматна...
Знал я двух юношей; может быть, очень глупых юношей. Оба они слышали, что любовь похожа на вино.
