— Но оно во мне. Я полна им. Разве вы не видите, как оно переполнило меня? — смеется Язычница.
Утром, когда мы с Гансом еще спали, за дверями громко раздалось:
— Вставайте, скорее! Идите Смотреть!
Я торопливо вышел наружу.
Поляна и ближние деревья густо, свежо зеленели, словно только что окрашенные; дальний лес и лощины были завешены глубокими фиолетовыми тенями, а на вершинах гор сверкал снег. Солнце только что показалось из-за хребта, и по серебру снега скользили розовые, расплывающиеся пятна; яснело, разгоралось небо.
Мы молча, благоговейно смотрели на зажигающийся день.
Позднее, Язычница мне сказала:
— Мне нужно с тобой кой-о чем поговорить. Пойдем вон, туда, к лесу.
Начала просто, будто о самом обыденном:
— Знаешь, я буду… — и сейчас же запнулась. — Я счастлива. Ведь этого я хотела. Понимаешь — к этому стремилась!.. Я думала, мечтала об этом, когда ты ушел после первой нашей встречи. Я сказала себе: „Вот от кого будет“. Помыслила и сразу почувствовала в сердце своем радость. Когда ты пришел второй раз, я знала, что ты пришел взять любовь мою. Я смотрела на тебя и говорила себе: „Это твой муж!“..
Она некоторое время молчит, возбужденная, опустив глаза. Кровь усилила загар лица и колышет грудь. Я стараюсь почувствовать волнующее ее, хочу заглянуть в душу.
