вей; за поисками сих насекомых прибывают на короткие сроки болотные голенастики, но и они спешат уйти от опасной багны, иногда убивающей тлетворными газами, испускаемыми время-от-времени багником.
По внешнему виду багник ещё грязнее болотника. Как и сей последний, он страшится канализации, хотя и не боится морозов, которым весьма редко удаётся закрывать багну, согреваемую тёплым пыхтеньем багника. К сожалению, для последнего есть отдельный бич, а именно: предприимчивые люди вычерпывают багновую грязь, для выработки топлива, удобрения полей и огородов, и тем крайне тревожат нечистика, который того и гляди очутится без багны; в сухое же лето, когда багна не только подсыхает, но и кое-где горит, полумёртвый багник томится на дне своего обиталища и едва переживает время до нового разжижения багны дождями и приточными ручейками.
Как известно, оржа́вень (оржа́вина) представляет последыша между болотными топями, к которой не идут за кормом и питьём даже нуждающиеся животные: крайне скудная, жёсткая осока да хвощ и желтожелезистая вода оржавени вредны и приторны; то же свойство воды не даёт возможности ютиться здесь и такой животной мелочи, как лягушки, пиявки, черви, жуки и проч. Ясно, что оржавень в конец загажена ютящимся здесь оржавеником, который даже не хочет прикрыть срамного обиталища своего; эти мутные пузыри да «сало» (железистые свечи) красноречиво свидетельствуют о наивысшей загаженности оржавени. Каков же должен быть жилец её? Грязно-рудый, с непомерно толстым животом и тонкими, как стебель хвоща, ногами, с ржавыми прилипали ко всему его покрову, непрестанно рыгающий, оржавеник не может привлечь к себе внимания даже неразборчивых нечистиков; все же живые существа сторонятся и обиталища его. Таким образом оржавенику весьма редко приходится иметь жертву: животное забегает
