Ла́зник гораздо злее помянутых усадебников и терпеть не может праздных, а тем более — несвоевременных посетителей, которых распугивает неестественным храпом, шипением, поимённым зовом, визгом, стуком в стену, ворочаньем камней на банной каменке, хохотом и проч. Этот последний злораден и сопровождает выпугивание запоздалых в бане женщин, принуждённых убегать нагишом. Но от выпугиваний ла́зника несвободны и все, кто вздумал бы мыться в бане позже полночи: он бросает в моющихся мусором, даже камнями и, при остром случае, может губить нарушителя покоя.
Не мало злобного беспокойства доставляет лазнику первоначальная обработка пеньки и льна — мятьё и трепанье — как и предварительная сушка их в самой бане, когда ла́знику приходится переносить смрад и пыль от перетлевшей кострики и зловонной слизи обрабатываемых предметов. Хуже всего, что эти предметы остаются в бане подолгу: это ещё больше озлобляет ла́зника против посетителей, которым он мстит банным пожаром, как известно, чаще других повторяющихся среди усадебных построек.
Евники или осе́тники, пу́нники и ла́зники — непрошеные усадебные человекоподобники, гости, без которых легко обойтись; а потому, при переходе на новь, в новоотстроенные здания, их обыкновенно не приглашают, подобно домовым и хлевникам: они сами набегают сюда. Но, скучая относительною бездеятельностью, назойливостью неуместных и несвоевременных посетителей, эти человекоподобники иногда внезапно оставляют строение, где проживали. Такой выход нечистика сопровождается гибелью или разорением оставленного приюта: последний сгорает, разрушается бурею, или в нём проваливается крыша, потолок, печка, кривится стена. Как ни разорительно это для данного хозяйства, несчастье покрывается надеждою, что в исправленное здание нечистик уже не войдёт снова и что в нём не будет прежних тревог.
