ным скопом, который неминуемо и губит её, — нападают и сами собою, и по указанию шата́на. Он смотрит на производимую шатаня́тами работу — и единственная в сём только случае улыбка озаряет его суровый облик, служа шатанятам бесовским поощрением. Не опьянение каснов, а сатанинская услада заставляет шатанят тормошить и расправляться с жертвою и тогда, когда последняя окончательно загублена.
К счастью, эти нечистики, во множестве погибающие во время бесовских приставаний и от молниеносных поражений, слишком слабо размножаются, потому что угрюмый шатан мало знается со своею шатанихою и терпеть не может ведьм. Эти последние безнаказанно дразнят шата́нов и принуждают их к невольному бегству, — чего никогда не делается при соответственном отношении других нечистиков.
Из других подробностей жизни шата́нов известно, что во время долгих досугов они плетут лапти, или мастерят дорожные палки: те и другие у них как-то скоро изнашиваются, тратятся, и ради недоконченной работы иной шатан не поднимется с места, пропуская жертву. Находимые в отдалённых от поселений местах лапотные «отопки» и старые палки, несомненно, оставлены шата́нами, как и стружки около удалённого пня, камня свидетельствуют о пребывании и работе тут шата́на. Страшиться таких мест не сто́ит, потому что вторично сюда не зайдёт ни один шатан; не заходят на эти места и другие нечистики просто из-за неприязни к шатану.
VI. ЦМО́КИ (чмо́ки)
Подобно шата́ну, цмок живёт и действует особняком и, подобно ему, не любим остальными нечистиками, но уже вследствие чванливой спеси. Благодаря природной лени, неподвижности от отучнения, цмок не всегда откликнется на призыв человека, или на призыв к помощи другого нечистика.
