такой человѣкъ ткнетъ пальцемъ въ пелену — вода немедленно просочится въ дыру и зальетъ неосторожнаго.
Внѣ сего соотношенія водяникъ въ шутку и злонамѣренно распугиваетъ рыбу у сѣтей рыболова, разъѣзжая на своемъ любимомъ конѣ (сомѣ), рветъ и выворачиваетъ сѣти и другіе снаряды, раскапываетъ мельничныя плотины, портитъ и срываетъ мельницы; зорко сторожитъ купающихся, улавливая жертвы между ними, рыболовами и неосторожно упавшими въ воду, при чемъ не дѣлаетъ пощады и скоту: усѣвшись на плывущее, или бархатающееся въ водѣ животное, водяникъ, катается на немъ и своею тяжестью придавливаетъ его ко дну. Если же онъ только подшучиваетъ, играетъ и нѣжится, то видно будетъ, какъ въ томъ или другомъ мѣстѣ нежданно заклубится вода, всплывутъ на поверхность пузыри, станутъ расходиться круги, а ночью, при тихой погодѣ, хлопаетъ ладонями по поверхности воды, или реветъ по-коровьи, крякаетъ по-утиному, визжитъ и блѣетъ, подобно приводнымъ птицамъ. Въ свою очередь, во внезапномъ разливѣ скромпой рѣчки и ручья, въ напорѣ ихъ водъ, въ заму чнваньи чистой доселѣ воды, приходится видѣть то шутки водяника, то свадьбу его; при послѣдней не выдерживаетъ самая крѣпкая плотина, мельница, и всегда должна здѣсь быть человѣческая жертва.
Водяниковъ сравнительно немного — по одному на каждое водовмѣстилище: — озеро, прудъ, рѣку, невысыхающую лужу, колодезь, — и только при мельницѣ ихъ бываетъ столько, сколько поставовъ, или водяныхъ колесъ, на которыхъ водяники держатся (на вершинѣ) при верченіи. Въ теченіе дня они обыкновенно лежатъ распластавшись на днѣ и только послѣ солнечнаго заката начинаютъ свою дѣятельность; по въ недѣлю передъ Ильинымъ днемъ водяники проявляютъ дѣятельность и днемъ — ихъ непонятное для людей возбужденіе особенно опасно въ это время.
Подобно домовымъ, водяники не сходятся одинъ съ другимъ сколько по враждѣ, столько и за невозможностью перемѣ-
