рическимъ блескомъ глазъ, выпяченнаго впередъ подбородка, на которомъ уродливо торчитъ черная бороденка; наконецъ, не удается скрыть особенныхъ, какъ у летучей мыши, когтей на локтяхъ и колѣняхъ. Становясь скотоподобникомъ, бѣсъ снова не улаживается съ типичными уклоненіями: свинья напр., получаетъ собачьи, или куриныя ноги, козьи рога, морду бегемота, лошадиную гриву; козелъ — собачьи когти, кошачьи усы, коровій хвостъ, съ пучкомъ волосъ на концѣ. Въ концѣ концовъ воплощенному бѣсу ничѣмъ нельзя удалить несноснаго одуряющаго запаха, которой выходитъ у него одинаково и изо рта человѣка, и изъ пасти животнаго, и изъ клюва птицы.
Разумѣется, что нечистикъ немедленно узнается демоно-подобниками; во всякомъ образѣ ошибаться, и то въ первое мгновеніе, могутъ развѣ нрестарѣлыя особи. Но если бы и заурядный человѣкъ внимательнѣе присмотрѣлся къ воплощенпику, то и онъ весьма скоро распозналъ бы нечистика; къ сожалѣнію, такой бѣсъ неожиданнымъ появленіемъ, а въ особенности — подпущеннымъ «чмуромъ» отвлекаетъ вниманіе отъ присущихъ ему особенностей — и заблужденіе раскрывается нѣсколько позже, когда бѣсъ достигнулъ намѣченной цѣли. Изъ многочисленныхъ сказаній объ этомъ стоитъ припомнить, какъ, напр., проданная на базарѣ овца встрѣтилась съ возвращающимся домой хозяиномъ, жалобно заблеяла и была обласкана, но тутъ же она адски захохотала и скрылась; — какъ борзая собака, приласканная недальновиднымъ встрѣчникомъ, укусила и лягнула послѣдняго, при чемъ, вмѣсто лапъ, онъ увидѣлъ копыта; — какъ нѣчто сродное повторилось съ найденными на дорогѣ козленкомъ, черною курицею, или клубкомъ нитокъ: козленокъ запѣлъ пѣтухомъ, курица заржала по-лошадиному, а клубокъ выпалъ изъ кармана — и всѣ они съ несродными звуками, дикимъ хохотомъ бросились прочь отъ находчика.
Хотя нечистикамъ и выгоднѣе воплощаться одушевленными предметами, чѣмъ неодушевленными, однако, въ первомъ случаѣ, они подвергаются опасности, а именно: къ воплощенпику легко
