многочисленная стража. У наружныхъ дверей дворца Мардамбазъ былъ остановленъ начальникомъ стражи, который спросилъ его, кто онъ такой и что ему нужно отъ великаго и славнаго эмира. Мардамбазъ въ отвѣтъ передалъ ему прошеніе съ просьбою передать таковое эмиру, а самъ присѣлъ у входа, ожидая рѣшенія.
Славный эмиръ Шаруанъ находился въ то время въ залѣ совѣта. Окруженный своими семью визирями, обсуждалъ онъ важныя государственныя дѣла, когда начальникъ дворцовой стражи, войдя въ залу, съ поклономъ передалъ ему прошеніе Мардамбаза. Прочитавъ прошеніе и спросивъ начальника стражи гдѣ находится проситель, онъ приказалъ позвать его тотчасъ же предъ свои свѣтлыя очи. Пораженный великолѣпіемъ дворца, Мардамбазъ тихо высказалъ свои привѣтствія царю и его визирямъ, но не успѣлъ ихъ окончить, какъ царь разсмѣялся, а ему стали вторить и всѣ визири. Смѣхъ этотъ былъ вызванъ смѣшной фигурой Мардамбаза, что, не скрывая, высказалъ тутъ же царь:
«Не удивительно, однако, если Зюфаръ-Ханъ пересталъ тебя слушать заговорилъ наконецъ царь, оправившись отъ смѣха,—вѣроятно, онъ и никогда тебя не слушалъ, и ты можетъ быть былъ у него не совѣтникомъ, а шутомъ“.
Долго потѣшались всѣ надъ бѣднымъ Мардамбазомъ, но прошелъ часъ смѣха и настало время благоразумія; но и тогда Щауранъ все еще посмѣиваясь, предложилъ визирямъ назначить испытаніе бывшему совѣтнику Зюфаръ-хана. Посовѣтовавшись,
многочисленная стража. У наружных дверей дворца Мардамбаз был остановлен начальником стражи, который спросил его, кто он такой и что ему нужно от великого и славного эмира. Мардамбаз в ответ передал ему прошение с просьбою передать таковое эмиру, а сам присел у входа, ожидая решения.
Славный эмир Шаруан находился в то время в зале совета. Окруженный своими семью визирями, обсуждал он важные государственные дела, когда начальник дворцовой стражи, войдя в залу, с поклоном передал ему прошение Мардамбаза. Прочитав прошение и спросив начальника стражи где находится проситель, он приказал позвать его тотчас же пред свои светлые очи. Пораженный великолепием дворца, Мардамбаз тихо высказал свои приветствия царю и его визирям, но не успел их окончить, как царь рассмеялся, а ему стали вторить и все визири. Смех этот был вызван смешной фигурой Мардамбаза, что, не скрывая, высказал тут же царь: «Не удивительно, однако, если Зюфар-хан перестал тебя слушать, — заговорил наконец царь, оправившись от смеха, — вероятно, он и никогда тебя не слушал, и ты, может быть, был у него не советником, а шутом».
Долго потешались все над бедным Мардамбазом, но прошел час смеха и настало время благоразумия; но и тогда Щауран все еще посмеиваясь, предложил визирям назначить испытание бывшему советнику Зюфар-хана. Посоветовавшись,
