— Еще недавно Келифъ пользовался по всей Аму Дарьѣ славой мѣста крайне романическаго, гдѣ благодаря какимъ-то таинственнымъ причинамъ все маленькое общество подъ вліяніемъ чаръ Амура разомъ пришло въ разстройство. Всѣ знаете такъ перепутались, что разобраться въ отношеніяхъ не было никакой возможности, жаловался обыватель.
Дошло до того, что нельзя было опредѣлить, кто кому по закону доводится мужемъ и кто его жена. Такая эпидемія влюбчивости пошла, что просто бѣда. Ну а затѣмъ и въ нашемъ, Богомъ забытомъ уголкѣ, появились свои Отелло и Яго. Поднялась такая кутерьма, что хоть бѣги куда глаза глядятъ. Чуть до смерто-убійства дѣло не доходило. Потомъ ничего, все обошлось. Начальство вступилось. Кого перевезли, а кто самъ уѣхалъ. Теперь у насъ тишина.
Дѣйствительно, маленькое мѣстечко имѣло характеръ тихой пристани и жило спокойно дружною жизнью. Для насъ останется надолго въ памяти чисто руское гостепріимство всѣхъ жителей Келифа, наперерывъ приглашавшихъ насъ провести у нихъ вечеръ и принимавшихъ всѣ мѣры, чтобы въ теченіи четырехъ дней нашего пребыванія, намъ бы не было скучно.
Симпатичные милые люди, только вы, заброшенные въ глухіе уголки необъятной Россіи, среди совершенно чужой жизни умѣете сохранить то широкое славянское гостепріимство, которое такъ поражаетъ иностранцевъ.
— Еще недавно Келиф пользовался по всей Аму-Дарье славой места крайне романического, где благодаря каким-то таинственным причинам все маленькое общество под влиянием чар Амура разом пришло в расстройство. Все, знаете, так перепутались, что разобраться в отношениях не было никакой возможности, жаловался обыватель. Дошло до того, что нельзя было определить, кто кому по закону доводится мужем и кто его жена. Такая эпидемия влюбчивости пошла, что просто беда. Ну а затем и в нашем, богом забытом уголке, появились свои Отелло и Яго. Поднялась такая кутерьма, что хоть беги куда глаза глядят. Чуть до смертоубийства дело не доходило. Потом ничего, все обошлось. Начальство вступилось. Кого перевезли, а кто сам уехал. Теперь у нас тишина.
Действительно, маленькое местечко имело характер тихой пристани и жило спокойно дружною жизнью. Для нас останется надолго в памяти чисто русское гостеприимство всех жителей Келифа, наперерыв приглашавших нас провести у них вечер и принимавших все меры, чтобы в течение четырех дней нашего пребывания нам бы не было скучно.
Симпатичные, милые люди, только вы, заброшенные в глухие уголки необъятной России, среди совершенно чужой жизни умеете сохранить то широкое славянское гостеприимство, которое так поражает иностранцев.
