при саблѣ въ желѣзныхъ ножнахъ. Переводчикъ и нижніе чины были одѣты немного чище, но все въ тѣхъ же самыхъ халатахъ. Обмѣнявшись черезъ переводчика взаимными привѣтствіями, мы скоро были разочарованы, такъ какъ офицеръ ничего интереснаго собою не представлялъ и въ то же время, видимо, какъ-то неохотно отвѣчалъ на наши вопросы.
Вѣдь главное, что для него—это достарханъ, т. е. угощеніе, разсѣялъ наше недоумѣніе ротмистръ.
Но, къ несчастью, и за столомъ, уставленнымъ разными сортами конфектъ и вареній, афганецъ не разговорился. Съ одной стороны вѣроятно онъ плохо понималъ предлагавшіеся ему вопросы, а съ другой опасался высказать, что нибудь лишнее. Съ огромнымъ трудомъ мы лишь узнали отъ него его чинъ, содержаніе, имъ получаемое и нѣсколько свѣдѣній объ организаціи афганской арміи.
— Волкомъ смотритъ. Пусть себѣ ѣстъ и отправляется домой, рѣшилъ нашъ милѣйшій хозяинъ.
За то при прощаніи мы были свидѣтелями комичной сцены. Простившись съ нами, афганецъ отдалъ каке-то приказаніе переводчику и тотъ быстро началъ высыпать въ мѣшокъ, вынутый изъ подъ халата, все, что стояло на столѣ, не брезгуя и кусками хлѣба.
— Это ужъ такой у нихъ обычай,—разъяснилъ наше недоумѣніе ротмистръ.
— Послушай, кардашъ (другъ), ты хоть вазочку-то не бери,—добавилъ онъ, обращаясь къ переводчику, укладывавшему въ мѣшокъ стекляную
при сабле в железных ножнах. Переводчик и нижние чины были одеты немного чище, но всё в тех же самых халатах. Обменявшись через переводчика взаимными приветствиями, мы скоро были разочарованы, так как офицер ничего интересного собою не представлял и в то же время, видимо, как-то неохотно отвечал на наши вопросы.
— Ведь главное, что для него, это достархан, то есть угощение, — рассеял наше недоумение ротмистр.
Но, к несчастью, и за столом, уставленным разными сортами конфет и варений, афганец не разговорился. С одной стороны, вероятно, он плохо понимал предлагавшиеся ему вопросы, а с другой, опасался высказать что-нибудь лишнее. С огромным трудом мы лишь узнали от него его чин, содержание, им получаемое, и несколько сведений об организации афганской армии.
— Волком смотрит. Пусть себе ест и отправляется домой, — решил наш милейший хозяин.
Зато при прощании мы были свидетелями комичной сцены. Простившись с нами, афганец отдал какие-то приказание переводчику и тот быстро начал высыпать в мешок, вынутый из-под халата, все, что стояло на столе, не брезгуя и кусками хлеба.
— Это уж такой у них обычай, — разъяснил наше недоумение ротмистр.
— Послушай, кардаш (друг), ты хоть вазочку-то не бери, — добавил он, обращаясь к переводчику, укладывавшему в мешок стеклянную
