арабскихъ географовъ. Имя Александра Македонскаго также связано съ этой великой средне-азіатской рѣкой. По сказанію персидскихъ историковъ вся страна по теченію Аму-Дарьи въ это время отличалась необыкновеннымъ многолюдствомъ, высокимъ политическимъ развитіемъ и цвѣтущимъ состояніемъ.
Развалины когда-то значительныхъ городовъ разбросаны по всему теченію рѣки, напоминая собою, что здѣсь кипѣла жизнь.
Пароходъ медленно подвигался впередъ. Машина работала, глухо стуча и потрясая весь корпусъ парохода. Порою слышалось шуршаніе и треніе дна о песчаныя отмели. Теченіе рѣки мѣстами было особенно сильно и пароходъ въ такихъ мѣстахъ казалось не двигался. На рубкѣ рядомъ съ капитаномъ виднѣлась фигура лоцмана-туркмена, внимательно всматривавшагося въ струи теченія и въ зависимости отъ нихъ указывашаго направленіе парохода. На носу два матроса все время измѣряли футштокомъ глубину воды.
— Шесть… шесть… Пять съ половиною… Пять— слышались ихъ однообразно-лѣнивые возгласы, сообщавшіе результаты измѣреній.
На мелкихъ мѣстахъ монотонность возгласовъ измѣнялась и слышались тревожныя нотки въ голосѣ, торопливо кричавшемъ:
— Четыре съ половиной… Четыре…
И глухо шурша по песку, пароходъ иногда врѣзывался всѣмъ своимъ корпусомъ въ мель. Раздавались тревожные свистки. Машина давала
арабских географов. Имя Александра Македонского также связано с этой великой среднеазиатской рекой. По сказанию персидских историков вся страна по течению Аму-Дарьи в это время отличалась необыкновенным многолюдством, высоким политическим развитием и цветущим состоянием.
Развалины когда-то значительных городов разбросаны по всему течению реки, напоминая собою, что здесь кипела жизнь.
Пароход медленно подвигался вперед. Машина работала, глухо стуча и потрясая весь корпус парохода. Порою слышалось шуршание и трение дна о песчаные отмели. Течение реки местами было особенно сильно и пароход в таких местах, казалось, не двигался. На рубке рядом с капитаном виднелась фигура лоцмана-туркмена, внимательно всматривавшегося в струи течения и в зависимости от них указывавшего направление парохода. На носу два матроса все время измеряли футштоком глубину воды.
— Шесть… шесть… Пять с половиною… Пять, — слышались их однообразно ленивые возгласы, сообщавшие результаты измерений.
На мелких местах монотонность возгласов изменялась и слышались тревожные нотки в голосе, торопливо кричавшем:
— Четыре с половиной… Четыре…
И глухо шурша по песку, пароход иногда врезывался всем своим корпусом в мель. Раздавались тревожные свистки. Машина давала
