— А мнѣ эта обстановка нравится господа—замѣчаетъ примирительнымъ тономъ генералъ, напоминаетъ что-то Робинзоновское… Да и не такъ ужъ плохо, какъ вы говорите…
Докторъ, что то бурчитъ, долго укладывается и наконецъ замолкаетъ. Часа черезъ полтора въ землянкѣ слышится лишь густой храпъ, несущійся со всѣхъ сторонъ. Все погрузилось въ мертвый, тяжелый сонъ, безъ сновидѣнія, безъ грезъ… Сонъ, не освѣжающій организмъ, а, напротивъ, дѣйствующій особенно разслабляющимъ образомъ. Мы просыпаемся совершенно мокрыми, какъ будто облитые водою, съ тяжелыми головами, совсѣмъ разбитые. Нѣсколько чашекъ горячаго чая понемногу заставляютъ придти въ себя. Взоры у всѣхъ проясняются.
— Какъ это странно, Яглы-Олумъ вѣдь было укрѣпленіемъ, въ которомъ помѣщались склады, госпиталь, казармы, куда же все это дѣвалось?—задаетъ вопросъ кто-то.
— Что же тутъ страннаго, все было построено изъ глины. Дожди размыли и ничего не осталось. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ еще были цѣлы постройки и даже на Атрекѣ стояли у берега остатки парохода, который съ огромными нечеловѣческими трудами втащили сюда изъ Чикишляра, но все разрушило время,— отвѣчаетъ довольно охотно подполковникъ.
— Пора, однако, и дальше двигаться, рѣшаетъ генералъ, надѣвая фуражку и выходя изъ землянки.
Мы снова на коняхъ. Солончаковая пустыня разстилается передъ нами на громадное простран-
— А мне эта обстановка нравится, господа, — замечает примирительным тоном генерал, — напоминает что-то робинзоновское… Да и не так уж плохо, как вы говорите…
Доктор что-то бурчит, долго укладывается и наконец замолкает. Часа через полтора в землянке слышится лишь густой храп, несущийся со всех сторон. Все погрузилось в мертвый, тяжелый сон, без сновидения, без грез… Сон, не освежающий организм, а, напротив, действующий особенно расслабляющим образом. Мы просыпаемся совершенно мокрыми, как будто облитые водою, с тяжелыми головами, совсем разбитые. Несколько чашек горячего чая понемногу заставляют придти в себя. Взоры у всех проясняются.
— Как это странно, Яглы-Олум ведь было укреплением, в котором помещались склады, госпиталь, казармы, куда же всё это девалось? — задает вопрос кто-то.
— Что же тут странного, все было построено из глины. Дожди размыли и ничего не осталось. Несколько лет тому назад еще были целы постройки и даже на Атреке стояли у берега остатки парохода, который с огромными, нечеловеческими трудами втащили сюда из Чикишляра, но все разрушило время, — отвечает довольно охотно подполковник.
— Пора, однако, и дальше двигаться, — решает генерал, надевая фуражку и выходя из землянки.
Мы снова на конях. Солончаковая пустыня расстилается перед нами на громадное простран-
