представляетъ собою заманчивую добычу для охотника. Желтовато-песочнаго цвѣта шкурка употребляется туркменами на выдѣлку замши и отчасти обуви. Широко разливаясь по окружающимъ низменностямъ, бурно несетъ свои воды быстрый Атрекъ въ теченіи лишь зимнихъ мѣсяцевъ, превращаясь лѣтомъ въ небольшой ручей, скудно орошающій поля нѣсколькихъ ауловъ, расположенныхъ по его теченію. Начиная съ Октября мѣсяца прибываетъ вода, выступая изъ береговъ и наполняя всѣ прибрежныя впадины… Болота поросшія камышомъ и чаиромъ, превращаются въ сплошныя озера, на которыхъ въ неимовѣрномъ количествѣ появляется водяная птица, отдыхающая здѣсь послѣ утомительнаго перелета съ Сѣвера.
— Приволье здѣсь для охотника. Только въ этомъ и отрада. Какъ только начнутся разливы—мы ужъ тогда живемъ во всю, сообщилъ хмурый казачій сотникъ…
— Цѣлыя экспедиціи охотничьи предпринимаемъ… Соберемся этакъ 3—4 человѣка, да на зарѣ и двинемся въ походъ… Ѣхать приходится недалеко, всего 5—6 верстъ. И лишь только подъѣдешь къ разливамъ, какъ слышатся звуки, такого концерта что сердце заправскаго охотника замирать начинаетъ… Птицы сотни тысячъ. И гуси и лебеди и утки… Все это кричитъ, хлопаетъ крыльями и перекликается. Про мелкую птицу куликовъ, гаршнеповъ и говорить не стоитъ. Ихъ тьмы. Какъ засядешь въ камышъ, такъ палишь потомъ пока не устанешь. Въ азартъ входить начинаешь и много
представляет собою заманчивую добычу для охотника. Желтовато-песочного цвета шкурка употребляется туркменами на выделку замши и отчасти обуви. Широко разливаясь по окружающим низменностям, бурно несет свои воды быстрый Атрек в течение лишь зимних месяцев, превращаясь летом в небольшой ручей, скудно орошающий поля нескольких аулов, расположенных по его течению. Начиная с октября месяца прибывает вода, выступая из берегов и наполняя все прибрежные впадины… Болота, поросшие камышом и чаиром, превращаются в сплошные озера, на которых в неимоверном количестве появляется водяная птица, отдыхающая здесь после утомительного перелета с Севера.
— Приволье здесь для охотника. Только в этом и отрада. Как только начнутся разливы, — мы уж тогда живем вовсю, сообщил хмурый казачий сотник…
— Целые экспедиции охотничьи предпринимаем… Соберемся этак три — четыре человека, да на заре и двинемся в поход… Ехать приходится недалеко, всего пять — шесть верст. И лишь только подъедешь к разливам, как слышатся звуки, такого концерта, что сердце заправского охотника замирать начинает… Птицы сотни тысяч. И гуси, и лебеди, и утки… Все это кричит, хлопает крыльями и перекликается. Про мелкую птицу — куликов, гаршнепов и говорить не стоит. Их тьмы. Как засядешь в камыш, так палишь потом, пока не устанешь. В азарт входить начинаешь и много
