вырыта была въ землѣ небольшая яма, наполненная водою. Десятка два овецъ въ перемежку съ курами бродили тутъ-же. Испытующе посматривая на свѣтъ Божій и всѣмъ своимъ видомъ выражая крайнее любопытство, около самыхъ дверей въ баракъ остановилось нѣсколько свиней, поджарыхъ какъ борзыя собаки… Картина жизни въ пустынѣ освѣщена была косыми лучами заходившаго солнца, придававшими окрестностямъ ярко оранжевый оттѣнокъ.
— Вѣроятно, не особенно пріятно живется въ этихъ картонныхъ домикахъ,—поинтересовался я узнать у ротмистра №, командовавшаго отрядомъ и сопровождавшаго насъ по своей дистанціи…
— Да, не особенно,—отвѣтилъ онъ, окидывая презрительнымъ взглядомъ баракъ.
— Можетъ быть гдѣ нибудь около Петербурга на дачѣ лѣто въ немъ прожить можно, да и то, я думаю, пополамъ съ горемъ. Ну, а здѣсь это шведско-датское изобрѣтеніе не особенно у мѣста. Сами посудите, лѣтомъ въ немъ жара невыносимая; когда на солнцѣ свыше 60° по Реомюру, такъ въ баракѣ все равно какъ въ духовой печкѣ — въ собственномъ соку можно сжариться. Во время же вѣтра такъ просто бѣда: щелей порядочно, какъ вы и сами видѣли; песокъ проникаетъ во всѣ отверстія и прямо отравляетъ существованіе… Зимою же холодно. Печь сколько ни топи — все равно выдуетъ тепло.
— Весною еще хуже: одолѣваютъ комары, отъ которыхъ нѣтъ никакого спасенія. Это положитель-
вырыта была в земле небольшая яма, наполненная водою. Десятка два овец вперемежку с курами бродили тут же. Испытующе посматривая на свет божий и всем своим видом выражая крайнее любопытство, около самых дверей в барак остановилось несколько свиней, поджарых, как борзые собаки… Картина жизни в пустыне освещена была косыми лучами заходившего солнца, придававшими окрестностям ярко-оранжевый оттенок.
— Вероятно, не особенно приятно живется в этих картонных домиках, — поинтересовался я узнать у ротмистра N, командовавшего отрядом и сопровождавшего нас по своей дистанции…
— Да, не особенно, — ответил он, окидывая презрительным взглядом барак.
— Может быть, где-нибудь около Петербурга на даче лето в нем прожить можно, да и то, я думаю, пополам с горем. Ну, а здесь это шведско-датское изобретение не особенно у места. Сами посудите, летом в нем жара невыносимая; когда на солнце свыше 60° по Реомюру, так в бараке все равно как в духовой печке — в собственном соку можно сжариться. Во время же ветра так просто беда: щелей порядочно, как вы и сами видели; песок проникает во все отверстия и прямо отравляет существование… Зимою же холодно. Печь сколько ни топи — все равно выдует тепло.
— Весною еще хуже: одолевают комары, от которых нет никакого спасения. Это положитель-
