участки вдоль берега были поданы заявки и поставлены заявочные столбы. Но въ общемъ дѣло разработки нефти на здѣшнемъ побережьи находится въ зачаточномъ состояніи.
Желтый колоритъ окрестностей угнетающимъ образомъ дѣйствовалъ на наше настроеніе, особенно при воспоминаніи о роскошной растительности, только что видѣнной по долинѣ Гюргена и Кара-Су. Все вокругъ казалось мертвымъ и нигдѣ не замѣчалось никакихъ признаковъ жизни лишь въ дали среди равнины темнѣлъ какой то странный предметъ, похожій на огромный кубъ…
„Это что такое заинтересовался кто то изъ нашихъ спутниковъ”?
—Это? переспросилъ докторъ всматриваясь въ указанномъ направленіи. То-же памятникъ Лазаревскаго похода. Опрѣснитель… привезли его сюда и потащили по пустынѣ. А какъ увидѣли, что доставка его дѣло невозможное, такъ взяли и бросили здѣсь среди пустыни въ назиданіе вѣроятно потомству. И лежитъ онъ много лѣтъ возбуждая удивленіе дикихъ номадовъ пустыни…
„Неужели вся дорога наша будетъ, въ этомъ же родѣ?—задалъ я вопросъ, желая имѣть хоть нѣкоторую надежду, что поѣздка по этимъ ужаснымъ мертвымъ мѣстамъ будетъ непродолжительна”.
Докторъ только свиснулъ и, весело подмигнувъ мнѣ, разсмѣялся… Хуже будетъ, это вѣрно, отрѣзалъ онъ, всматриваясь вдаль.
„Вы Гюргенъ забудете—тутъ вся приатрекская степь до Чаатловъ такая же; дальше тоже пустыня,
участки вдоль берега были поданы заявки и поставлены заявочные столбы. Но в общем дело разработки нефти на здешнем побережье находится в зачаточном состоянии.
Желтый колорит окрестностей угнетающим образом действовал на наше настроение, особенно при воспоминании о роскошной растительности, только что виденной по долине Гюргена и Кара-Су. Все вокруг казалось мертвым и нигде не замечалось никаких признаков жизни лишь вдали среди равнины темнел какой-то странный предмет, похожий на огромный куб…
— Это что такое? — заинтересовался кто-то из наших спутников.
— Это? — переспросил доктор, всматриваясь в указанном направлении. — Тоже памятник лазаревского похода. Опреснитель… привезли его сюда и потащили по пустыне. А как увидели, что доставка его дело невозможное, так взяли и бросили здесь среди пустыни в назидание, вероятно, потомству. И лежит он много лет, возбуждая удивление диких номадов пустыни…
— Неужели вся дорога наша будет, в этом же роде? — задал я вопрос, желая иметь хоть некоторую надежду, что поездка по этим ужасным мертвым местам будет непродолжительна.
Доктор только свистнул и, весело подмигнув мне, рассмеялся…
— Хуже будет, это верно, — отрезал он, всматриваясь вдаль. — Вы Гюрген забудете — тут вся приатрекская степь до Чаатлов такая же; дальше тоже пустыня,
