ружности при нашемъ приближеніи сказалъ нѣсколько словъ на персидскомъ языкѣ и указалъ рукою на груду дынь, лежавшихъ на землѣ.
— Такъ, что онъ закусить проситъ, ваше превосходительство, пояснилъ непонятную для насъ рѣчь одинъ изъ кубанскихъ казаковъ, ѣхавшихъ сзади въ нашемъ коновѣ.
— Очень у нихъ дыни то душистыя, какъ бы вскользь добавилъ онъ, обращаясь къ своему сосѣду.
Соблазнившись ароматомъ, распространяемымъ дынями въ горячемъ воздухѣ, мы спѣшились и минуту спустя на разостланномъ коврѣ съ апатитомъ уничтожали ихъ, утоляя томившую всѣхъ жажду.
— Это ихъ Ханъ,—сообщилъ есаулъ, указывая на привѣтствовавшаго насъ старика.
— Онъ въ отношеніи управленія племенемъ пользуется въ сущности полной самостоятельностью и въ ихъ жизнь персидское правительство не вмѣшивается, предоставляя имъ жить, какъ они хотятъ.
Внимательно смотря на насъ своими черными глазами и какъ будто читая наши мысли, Ханъ что то сказалъ въ полголоса одному изъ нашихъ джигитовъ.
— Что онъ говоритъ? заинтересовался докторъ, пытливо всматриваясь въ его лицо…
— Бояръ, ханъ желаетъ, чтобы дорога ваша была все время благополучна, и чтобы ни одинъ камень не упалъ изъ подъ копытъ вашихъ коней,—перевелъ джигитъ персидскую витіеватую фразу.
— Скажи хану, что мы благодаримъ его за пожеланія, да кстати нельзя ли, чтобы онъ присѣлъ и тогда мы съ нимъ поговоримъ.
ружности при нашем приближении сказал несколько слов на персидском языке и указал рукою на груду дынь, лежавших на земле.
— Так что, он закусить просит, ваше превосходительство, — пояснил непонятную для нас речь один из кубанских казаков, ехавших сзади в нашем конвое. — Очень у них дыни-то душистые, — как бы вскользь добавил он, обращаясь к своему соседу.
Соблазнившись ароматом, распространяемым дынями в горячем воздухе, мы спешились и минуту спустя на разостланном ковре с апатитом уничтожали их, утоляя томившую всех жажду.
— Это их хан, — сообщил есаул, указывая на приветствовавшего нас старика. — Он в отношении управления племенем пользуется, в сущности, полной самостоятельностью, и в их жизнь персидское правительство не вмешивается, предоставляя им жить, как они хотят.
Внимательно смотря на нас своими черными глазами и как будто читая наши мысли, хан что-то сказал вполголоса одному из наших джигитов.
— Что он говорит? — заинтересовался доктор, пытливо всматриваясь в его лицо.
— Бояр, хан желает, чтобы дорога ваша была все время благополучна, и чтобы ни один камень не упал из-под копыт ваших коней, — перевел джигит персидскую витиеватую фразу.
— Скажи хану, что мы благодарим его за пожелания, да, кстати, нельзя ли, чтобы он присел, и тогда мы с ним поговорим.
