общую слабость во всемъ организмѣ, мы занялись чаепитіемъ, поглощая массу горячей влаги, утоляющей жажду.
— Вотъ это, могу сказать,—прямо рай, особенно если вспомнить Богомъ проклятый Чатъ, да и всю Атрекскую линію, заговорилъ докторъ.
— Здѣсь жить и умирать не нужно!
— Да, это вы вѣрно говорите—въ общемъ жить не дурно, но все же, если вспомнить, что отъ ближайшаго человѣческаго жилья находишься на разстояніи 200 верстъ, а отъ желѣзной дороги 500, такъ даже страшно станетъ, задумчиво отвѣтилъ штабъ-ротмистръ, видимо отвыкшій въ этой глуши отъ людей и поэтому съ какимъ то особеннымъ удивленіемъ посматривавшій на всѣхъ насъ.
— Газеты, письма доходятъ до меня черезъ два мѣсяца, а пропитаніе достать здѣсь трудновато. Больше разными консервами пробавляемся, а нижніе чины запасы сала имѣютъ и изъ него варятъ борщи съ разными травками, которыя растутъ по ручью… Ну, а затѣмъ, каша изъ риса. Вотъ вамъ и все. Охоты здѣсь трудныя и поэтому дичь попадается рѣдко. Въ кои то вѣки удается подстрѣлить горнаго барана или козла, ну тогда и праздникъ настоящій бываетъ. Отъ людей же совершенно отвыкаешь, начинаешь прямо-таки ихъ бояться. За весь годъ, который я здѣсь, раза три командиръ отдѣла, да разъ командиръ бригады были, вотъ и всѣ. Рѣдко, рѣдко когда туркменскую перекочевку гдѣ нибудь въ горахъ встрѣтишь. Однимъ словомъ, настоящая пустыня. Здѣсь самое хорошее мѣсто для самоизуче-
общую слабость во всем организме, мы занялись чаепитием, поглощая массу горячей влаги, утоляющей жажду.
— Вот это, могу сказать, — прямо рай, особенно если вспомнить богом проклятый Чат, да и всю Атрекскую линию, — заговорил доктор.
— Здесь жить и умирать не нужно!
— Да, это вы верно говорите — в общем жить недурно, но все же, если вспомнить, что от ближайшего человеческого жилья находишься на расстоянии двухсот верст, а от железной дороги пятисот, так даже страшно станет, — задумчиво ответил штаб-ротмистр, видимо отвыкший в этой глуши от людей и поэтому с каким-то особенным удивлением посматривавший на всех нас.
— Газеты, письма доходят до меня через два месяца, а пропитание достать здесь трудновато. Больше разными консервами пробавляемся, а нижние чины запасы сала имеют и из него варят борщи с разными травками, которые растут по ручью… Ну, а затем, каша из риса. Вот вам и все. Охоты здесь трудные и поэтому дичь попадается редко. В кои-то веки удается подстрелить горного барана или козла, ну тогда и праздник настоящий бывает. От людей же совершенно отвыкаешь, начинаешь прямо-таки их бояться. За весь год, который я здесь, раза три командир отдела, да раз командир бригады были, вот и все. Редко-редко когда туркменскую перекочевку где-нибудь в горах встретишь. Одним словом, настоящая пустыня. Здесь самое хорошее место для самоизуче-
