«Отступленіе наше сопровождалось цѣлымъ рядомъ неожиданностей, еще разъ подчеркнувшихъ «культурность нѣмцевъ». Когда мы вступали въ N..., то нашли его опустѣвшимъ, и мѣстные жители вернулись въ него только послѣ распубликованія воззванія командующаго арміей, приглашавшаго мирныхъ жителей вернуться къ своимъ занятіямъ. За все время, что мы здѣсь стояли, вернувшіеся жители не имѣли предлога жаловаться на дурное съ ними обращеніе. Но едва выступили изъ города, какъ вслѣдъ намъ засвистали пули, послышались ружейные выстрѣлы и трескотня пулеметовъ. Трудно было повѣрить, что это стрѣляютъ непріятельскія войска, ихъ не было вблизи города и такъ скоро занять его они не могли. Было отдано приказаніе развѣдать причину выстрѣловъ... Зайдя справа, мы были поражены тѣмъ, что намъ пришлось увидѣть; на крышахъ домовъ были установлены пулеметы, а мирные жители, превратившіеся, точно по мановенію жезла, въ заправскихъ военныхъ, обстрѣливали наши отходящія войска изъ пулеметовъ, женщины стрѣляли изъ ружей»...
Моментъ отступленія русскихъ войскъ совпалъ съ періодомъ страшныхъ ливней, дороги размыло...
Предвидя вторженіе русскихъ войскъ въ предѣлы Восточной Пруссіи, германцы подготовились къ встрѣчѣ ихъ съ большимъ стараніемъ. Они взрыли всѣ свои поля и луга глубокими продольными и поперечными канавами. Черезъ каждыя 50 саж. встрѣчалась канава, наполненная водою. Перебраться черезъ нее невозможно, такъ какъ въ этой канавѣ на днѣ устроены проволочныя загражденія, въ землю воткнуты острые колья и стальныя пики... Нападенія на арміи они не производили и лишь на третьи сутки нашего отступленія завязался бой, въ которомъ германцы выдвинули противъ насъ свою тяжелую артиллерію. Мы приняли бой и съ большимъ успѣхомъ отразили всѣ нападенія германцевъ.
Такова была обстановка, въ которой наши войска совершали, сохраняя непоколебимыми свою мощь и энергію, свой отходъ изъ предѣловъ Восточной Пруссіи на территорію Россіи, чтобы здѣсь дать отпоръ полчищамъ Вильгельма. Побѣд-
