дилъ въ тоску, а тѣ двое «обуродывали» по угольной части, а ужъ левизоръ одинъ по своей части прямо-таки грабилъ. И харчъ намъ недобросовѣстный давалъ... А капитанъ все подписывалъ, что они не дадутъ... Вѣрь не вѣрь, а подписывай, коли по должности своей не понимаешь... Такимъ манеромъ вовсе обанкрутила добрагото капитана шайка. Врутъ ему, какъ сивые мерины и, какъ слѣдоваетъ, въ глаза оказываютъ во всей формѣ уваженіе. И состороны-то всѣмъ видно, а капитанъ будто ничего не замѣчаетъ. Одно слово оболваниваютъ, да еще про себя тишкомъ надъ капитаномъ смѣются. Вѣстовые слышатъ. А разъ на берегу въ Ривѣ (Ріо-Жанейро) выпившій левизоръ — башковатъ былъ брехать капитану насчетъ будто бы дешевой покупки всякаго припаса — при мнѣ кричалъ товарищу: «Я, говоритъ, что вгодно, то и дѣлаю по своей части... Какіе счета подамъ... Только спроситъ: «Вѣрно?» — Обязательно вѣрно... И, не читая, подмахнетъ... Очень добрый Евгенъ Иванычъ... Ровно дитё!» Кричитъ заливается... Дескать, какъ сподручно матроса обкрадывать. Господамъ-то смѣшно, а намъ не до смѣха было, ваше благородіе! Во всѣхъ смыслахъ съ имъ была тоска... Кровныя наши денежки и то левизоръ зажиливалъ. Иди-ка на разбойниковъ искать правды нашему доброму!.. Однако надо передохнуть, ваше благородіе.
