1800–1872), который в целой книге о гетерогенезе, пытался доказать его существование и значение в природе. Пуше был талантливым, своеобразно мыслящим, самостоятельно идущим натуралистом зоологом, обладавшим широким образованием, горячо преданным истине. Пастер выступал, как химик, владевший экспериментальным методом, вошедший в новую для него область знания с новыми методами и приемами работы и увидевший в ней то, чего не видели в ней ранее ее изучавшие натуралисты-наблюдатели. Любопытно, что в целом ряде случаев Пастер только повторял — самостоятельно — и в новой обстановке старые опыты Спалланцани — но в этой новой обстановке они производили иное впечатление на современников. В этом споре, в сознании натуралистов, в науке победил Пастер, что не удалось на 90—100 лет раньше Спалланцани и Тереховскому. Любопытно, что, как мы теперь знаем, в некоторых случаях опыты Пуше были более верны, чем опыты Пастера — но толкование Пуше все же оказалось неверным. Если бы они были тогда же продолжены, как хотел Пуше, чего однако Пуше и Пастер не сделали, они могли бы остановить на некоторое время течение научной мысли, ибо объяснения Пастера тоже не были достаточны и он не смог бы понять неизбежного из этих опытов противоречия своим воззрениям[1].
- ↑ На это ярко указывает Дюкло, ученик и сторонник Пастера, в своей прекрасной характеристике Пастера. Несомненно, в этих же опытах кроются корни всех исканий современных гетерогенистов, т. к. в этой области логически допустимы сомнения.
