1. Послѣ катастрофы.
Быль ясный день. Глубокая могильная тишина и мерт- вое безмолвіе царили въ обсерваторіи, когда Норберт Моони открыл глаза и оглянулся кругомъ. Томительный жарь словно повись въ воздухѣ. Моони не сразу могъ отдать себѣ отчетъ въ томъ, что случилось и много-ли времени прошло съ тѣхъ порт. Онь сознаваль только, что находится теперь в круглой залѣ ,ручекь", на оттоманкѣ, стоявшей подъ чернаго дерева до- щечкой, на которой укрѣплены были слоновой кости ручки ст литерами А и В; онъ лежаль навзничь, по всѣмъ вѣроя- тіямъ опрокинутый первымъ сильнымъ толчкомъ катастрофы. Кругомъ цариль страшный хаось и картина полнаго раз- рушенія: столы, стулья, диваны, шкафы, - все это было опро кинуто, поломано, раскидано, электрическая люстра изогну- та и скручена, магнетометръ лежаль на полу изломанный и разбитый, дорогой фарфорт чайнаго прибора также весь перебить и черепки разбросаны по всей залѣ. Гертруда Керезнь, Фатима, докторь Бріз, Баронетъ и Тиррель Смисъ лежали безь чувствъ, кто на дивань, кто на полу, опроки- нутые первымъ ужаснымъ толчкомъ землетрясения. Первой заботой молодого астронома было кинуться на помощь къ Гертрудѣ Керсень точно также, какъ и въ мо менть катастрофы послѣднимъ его сознательнымъ дѣйстві- емъ было остеречь ее. Онъ нашелъ дѣвушку въ глубокомъ обморокѣ, но, насколько можно было видѣть, безъ малѣй- шаго пораненія; пульсъ ея слабо бился, а изъ полу-откры-
