Чтобы составить общее понятіе — о распространеніи различныхъ религій, ихъ дѣлятъ обыкновенно на нѣсколько большихъ группъ, которыя поддаются извѣстному статистическому опредѣленію, если мы хотимъ получить выраженіе ихъ въ цифрахъ. Для того, чтобы группировка опиралась на глубокія различія, чтобы не раздѣлять человѣчества на случайные отдѣлы, а различать его по настоящей высотѣ и глубинѣ развитія религіозныхъ вѣрованій, мы не должны имѣть въ виду только обычные, внѣшніе моменты, каковы христіанство, язычество, монотеизмъ или политеизмъ. Обозрѣвая религіозное развитіе человѣчества въ связи съ общимъ его развитіемъ, мы узнаемъ, что большіе пограничные знаки религіознаго развитія надо искать въ другихъ мѣстахъ. Монотеизмъ даже въ политеизмѣ идолопоклонниковъ выступаетъ какъ естественное стремленіе къ Единому Высшему Божеству, и въ монотеистическихъ вѣрованіяхъ является стремленіе къ раздѣленію одного отдаленнаго божества на нѣсколько или на множество болѣе доступныхъ божествъ.
Основываясь на религіозномъ развитіи нынѣшняго человѣчества, мы находимъ:
I. Религіи безъ возвышенія божественнаго надъ человѣческимъ и безъ замѣтнаго нравственнаго элемента. Всѣ онѣ основаны на вѣрѣ въ души и призраки; съ ними соединяются предсказанія, знахарство, заклинанія дождя и другія суевѣрія.
Въ одной группѣ мы находимъ только случайную связь съ явленіями природы и, вслѣдствіе того, усиленную склонность къ фетишизму: таковы религіи негрскихъ народовъ и сѣверныхъ азіатцевъ; а въ другой — высшее развитіе космогоническихъ и миѳологическихъ представленій въ цѣлыя системы: таковы религіи океанійцевъ и американцевъ.
II. Религіи, высоко поднимающія божественное надъ человѣческой сферой и постепенно освобождающіяся отъ смѣшенія съ другими умственными стремленіями научнаго, поэтическаго и т. п. характера, но за то все болѣе и болѣе вырабатывающія нравственный элементъ. Въ допущеніи будущей жизни съ наградами и наказаніями вновь возвращается въ очищенномъ состояніи вѣра въ души.
Христіанство уже въ первыя времена болѣе тѣсныхъ и частыхъ сношеній съ внѣевропейскими народами отказалось отъ предубѣжденія, будто души ихъ не предназначены къ спасенію; съ начала XVI в. миссіонеры сдѣлались неизбѣжными спутниками торговли и завоеванія, даже торговли невольниками. Появленіе миссіонеровъ имѣетъ этнографическое значеніе не только въ смыслѣ преслѣдованія религіозной цѣли, но и дѣятельности чужеземцевъ среди народа, характеръ котораго часто имъ мало извѣстенъ, но въ который они усиленно стремятся проникнуть.
Монотеистическія религіи не могутъ примкнуть къ такимъ колеблющимся, непрочнымъ представленіямъ, какъ представленіе о Ньямбе или Маниту; въ большинствѣ случаевъ онѣ не могли даже воспользоваться именемъ высшаго существа, какое находили тамъ, для обозначенія Единаго Бога, такъ какъ это повело-бы къ слишкомъ большимъ недоразумѣніямъ.
