созданнымъ поколѣніемъ, отдѣлившимся отъ перваго, погибшаго отъ какой-либо крупной катастрофы, вродѣ паденія неба на землю или затопленія земли. Кэмеронъ слышалъ на озерѣ Дилоло, что въ глубинѣ его живутъ люди, которые тамъ двигаются и работаютъ; деревня ихъ погрузилась туда за то, что они отказали въ помощи старому нищему. Одинъ изъ нихъ гостепріимно принялъ его къ себѣ, и онъ спасся вмѣстѣ со своими близкими. Можно подумать, что это — сказаніе о Ноѣ въ арабской или абиссинской передачѣ. Но это сказаніе встрѣчается и съ чисто мѣстными измѣненіями. Вода считается повсюду обитаемой; нильскіе негры разсказываютъ о великолѣпныхъ стадахъ, которыхъ рѣчные духи выгоняютъ ночью на пастбище.
Вся эта миѳологія, составленная изъ различныхъ и наполовину непонятныхъ обрывковъ, позволяетъ видѣть, какъ настоящіе боги нынѣшняго человѣчества и блуждающія души умершихъ выступаютъ во множествѣ формъ, между которыми только въ немногихъ случаяхъ замѣчается тѣсное, родственное отношеніе. Основныя идеи вѣрованій въ существованіе души и все, что соприкасается съ ними, распространились по землѣ въ другія времена и изъ другихъ источниковъ, чѣмъ космогоническія сказанія, миѳы о божествахъ и картины будущей жизни, причемъ первыя значительно предшествовали послѣднимъ. И тѣ, и другія представляютъ въ наиболѣе отдаленныхъ областяхъ самыя поразительныя совпаденія; но въ каждой области они образуютъ самостоятельные міры идей, соприкасающіеся только въ нѣкоторыхъ пунктахъ, и между ними замѣчается нѣчто своеобразное, что можно назвать „свободнымъ вымысломъ“ или, по крайней мѣрѣ, „свободной варіаціей“. Мы не раздѣляемъ воззрѣнія, будто каждый обычай этихъ народовъ, лишенныхъ преданія, имѣетъ связь съ глубокими историческими корнями. Многое создается и произвольно: культъ Ріамбы у балубовъ — не единственное созданіе прихоти, имѣвшее важныя послѣдствія. На ряду съ крупными совпаденіями, мы находимъ и мелкія, способствующія разъясненію главныхъ, являясь ихъ остатками, корнями или отпрысками.
Подобно тому, какъ мы находимъ одинаковыя сорныя растенія во всѣхъ мѣстахъ земли, гдѣ европейцы строили дома и обрабатывали поля, и отдѣльные, сами по себѣ незначительные суевѣрные обычаи являются остатками и слѣдами общераспространенныхъ идей. Не только вѣра въ дурной глазъ, но и убѣжденіе, что рука и подкова могутъ служить средствомъ отъ дурного глаза, проходитъ по всей Индіи, Аравіи, сѣверной Африкѣ и Европѣ. Обычай марокскихъ женщинъ вѣшать на извѣстныя деревья клубочки изъ своихъ волосъ, въ знакъ траура или послѣ излѣченія отъ болѣзни, мы находимъ, въ видѣ „жертвы волосъ“, въ самыхъ различныхъ формахъ во всѣхъ мѣстахъ земли; онъ составляетъ только часть комплекса обычаевъ, имѣющихъ цѣлью сохраненіе, сокрытіе или принесеніе въ жертву предметовъ, взятыхъ съ нашего тѣла. Сюда же относится и обрѣзаніе, одинъ изъ обычаевъ, распространеніе которыхъ подвергается наибольшимъ измѣненіямъ. Мы встрѣчаемъ его у зулусовъ, но не находимъ у бечуановъ; мы видимъ его въ Новой Каледоніи, но не встрѣчаемъ на островахъ Лоэйльти. Мы можемъ прослѣдить его въ особыхъ формахъ въ самыхъ различныхъ, отдаленныхъ одна отъ другой странахъ.
Въ заключеніе укажемъ на одинъ изъ тѣхъ обычаевъ, который кажется чисто внѣшнимъ и причудливымъ, и обширное распространеніе котораго тѣмъ болѣе удивляетъ насъ. Сплетенія изъ легкихъ тростниковыхъ палочекъ, перевязанныя пестрыми нитками въ видѣ знамени или звѣзды, ставятся въ Анконѣ и въ Флоресѣ на могилахъ (см. раскраш. табл., „Американскія древности“ фиг. 7 и 8); у пимасовъ они имѣютъ и религіозное значеніе. Безъ ближайшаго опредѣленія ихъ цѣли, мы ихъ находимъ на Ванкуверѣ и въ Читтагонгѣ; въ Египтѣ они служатъ украшеніемъ для лошадей, а въ Боливіи ставятся на конькахъ крышъ.
