поминанія и всѣ предугадыванія. Многимъ европейцамъ приходилось оцѣнивать цѣлебность его лѣкарствъ, состоящихъ изъ травъ и кореньевъ. Положеніе знахаря есть высшая ступень врачебнаго сословія. Нѣкоторые лекари въ извѣстныхъ болѣзняхъ, напр., въ глистахъ, понимаютъ больше, чѣмъ другіе, и къ нимъ больные посылаются колдунами. Блеекъ разсказываетъ о кафрахъ Наталя, что ихъ врачи анатомировали животныхъ, а иногда въ военное время даже тайно разсѣкали человѣческіе трупы. Но это вполнѣ единичное утвержденіе. Во всякомъ случаѣ, они не довольствуются, какъ и ихъ больные, естественными средствами изъ растительнаго и животнаго царства, а дѣйствуютъ, по ихъ мнѣнію, болѣе вѣрными способами черезъ посредство сверхъестественныхъ силъ, причемъ лѣчатъ и другіе недуги, кромѣ болѣзни, какъ, напр., любовную тоску, ненависть, зависть и 
Кубы и амулеты колдуна племени Бамангвато. (Этнографическій музей въ Мюнхенѣ.) проч. Эти жрецы умѣли вызывать обманы чувствъ; когда это имъ удавалось, они создавали новую опору для вѣры въ нихъ. Тайны внушенія, гипнозъ и т. п. были имъ извѣстны задолго до того, какъ ими овладѣла наука. Многое знаетъ и народъ, но самое главное колдунъ хранитъ въ тайнѣ. Власть его заключается уже въ простомъ фактѣ преданія. Часто единственный видъ знакомства съ исторіей среди этихъ народовъ состоитъ въ передачѣ важнѣйшихъ событій, которыя тайно наслѣдуются знахарями и поражаютъ просящихъ у нихъ совѣта своимъ характеромъ сверхъестественнаго знанія. Но знаніе можетъ оказаться полезнымъ и для правящей, для политической власти. Когда традиціи придается священный характеръ, это также ведетъ къ ея закрѣпленію; въ этомъ смыслѣ можно сказать, что она замѣняетъ письменность. Письменность и книгопечатаніе были вредны для сословія жрецовъ. Искусство устной передачи поэтому было особенно выработано; къ нему относилось и познаніе традиціонныхъ знаковъ и изображеній, а на высшихъ ступеняхъ—искусство письма и чтенія, по возможности особыхъ письменъ, какъ это было у египетскихъ жрецовъ. Особые жреческіе языки появлялись у самыхъ различныхъ народовъ. На ряду съ основными идеями шаманства встрѣчаются повсюду сходныя или совпадающія до мелочей частности, отчасти не всѣмъ понятныя. Стрѣлы, которыя пускаютъ по окончаніи заклинаній для изгнанія злого духа, принадлежатъ на нижнемъ Амурѣ къ числу волшебныхъ снарядовъ такъ же, какъ и въ Африкѣ, Америкѣ и Океаніи.
Примѣненіе маски въ религіозныхъ церемоніяхъ широко распространено во всѣхъ странахъ съ господствующею формою политеистическихъ вѣрованій; звѣриныя и человѣческія маски, чудовищныя фигуры и сложные головные уборы примѣняются во всѣхъ религіозныхъ дѣйствіяхъ. Въ Китаѣ, Тибетѣ, Индіи и Цейлонѣ, у древнихъ мексиканцевъ и перуанцевъ (сравн. маски для умершихъ на таблицѣ „Американскія древности“) онѣ постоянно появляются такъ же, какъ и у эскимосовъ, меланезійцевъ (см. рис. стр. 55) и африканскихъ негровъ. У алеутовъ вмѣстѣ съ умершими кладутся въ гробъ маски съ комическимъ искаженіемъ чертъ, которое позволяетъ предположить, что это — танцовальныя маски, нѣкогда служившія суетной цѣли, а нынѣ связанныя съ серьезными представленіями о жизни и возрожденіи послѣ смерти.
