гировъ мы можемъ отличить два типа, которые можно назвать финскимъ и монгольскимъ; но число элементовъ смѣшенія этимъ еще не исчерпывается. Вліяніе европейцевъ во всякомъ случаѣ, нельзя считать незначительнымъ. Въ новомъ колоніальномъ типѣ сибиряка выступаетъ или примѣсь туземной крови, или вліяніе воззрѣній туземцевъ, не исключая даже шаманизма, въ видѣ характернаго элемента. Русскіе приняли не только языкъ бурятъ, но и якутовъ, самаго дѣятельнаго и стойкаго изъ сѣверно-азіатскихъ туземцевъ. Миддендорфъ говоритъ о якутахъ съ русскимъ типомъ и напоминаетъ объ обычаяхъ тунгусовъ и другихъ отпускать своихъ женъ къ русскимъ поселенцамъ, золотоискателямъ, казакамъ и др. Въ виду этихъ моментовъ, намъ приходится удивляться, вмѣстѣ съ этимъ изслѣдователемъ, не многочисленности переходовъ, а скорѣе существованію характерныхъ типовъ. Продукты финскаго, норвежскаго и лапландскаго смѣшенія въ восточной Лапландіи, все болѣе и болѣе наполняющейся финскими поселеніями, представляютъ, по большей части, статныхъ, хорошо сложенныхъ людей, которые и умственной даровитостыо часто не уступаютъ выше стоящей расѣ. Свѣтлокожія, бѣлокурыя дѣти и взрослые съ голубыми глазами и каштановыми волосами нерѣдко встрѣчаются у лопарей. Если послѣдніе все-таки считаются темнымъ народомъ, то смѣшанный типъ въ постоянно увеличивающейся пропорціи замѣщаетъ нѣкогда преобладавшій типъ брюнетовъ.
Большинство свидѣтельствъ отзывается благопріятно о характерѣ гиперборейцевъ. Честные, добродушные, безобидные — таковы похвальныя мнѣнія русскихъ почти о каждомъ сѣверо-азіатскомъ народѣ. Это имѣетъ двойное значеніе, если мы примемъ во вниманіе ту испорченность, какую ссылка русскихъ преступниковъ уже въ теченіе многихъ десятилѣтій должна была распространять почти по всей сѣверной Сибири. Русскіе охотники разсказываютъ, что орочонъ только въ случаѣ величайшей нужды касается запасовъ, оставленныхъ охотникомъ для собственнаго употребленія. И Миддендорфъ съ удивленіемъ спрашиваетъ: „откуда у этихъ бѣдняковъ такая образцовая честность?“ Вполнѣ можно сказать, что исторія арктическихъ путешествій представляла бы болѣе длинный рядъ несчастныхъ случаевъ безъ дѣятельной помощи и добровольной поддержки гиперборейскихъ народовъ. Образъ жизни гиперборейцевъ служитъ превосходной школой общественныхъ добродѣтелей. Строгій общественный духъ уже самъ по себѣ необходимъ для возможности тѣснаго сожительства. Прежде всего приходится держать языкъ за зубами: одинъ оскорбительный намекъ или одно ворчливое слово можетъ имѣть печальныя послѣдствія. Эти люди весьма гостепріимны; Врангель называетъ тунгусовъ, вслѣдствіе ихъ живости, общительности и вѣжливаго, церемоннаго характера, „французами тундры“, а Кастренъ говоритъ: „тунгусы — чистый, нарядный и изящный народъ; ихъ можно назвать благороднымъ сословіемъ Сибири“. Миддендорфъ удивлялся спокойствію, съ какимъ разрѣшались споры объ охотничьей добычѣ. Общественныя сношенія тамъ весьма оживлены. Эскимосскія племена, такъ же, какъ самоѣды и лопари, при встрѣчѣ трутся носами. Чмоканье въ обѣ щеки, о которомъ Миддендорфъ говоритъ, описывая самоѣдовъ, можно считать заимствованнымъ. Многихъ удивляли ихъ ораторское искусство и охота къ разговорамъ. Вогулы — большіе охотники до драматическихъ представленій въ маскахъ. Естественное чувство дисциплины и порядка выражается въ чисто военной равномѣрности снаряженія саней и порядка при передвиженіяхъ и устройствѣ стоянокъ у самоѣдовъ. Туземцы Сибири были полезны русскимъ не только въ качествѣ учителей и проводниковъ при добываніи средствъ къ жизни, но послѣдніе обязаны имъ и всѣми открытіями рудъ прежняго времени, всѣми способами охоты и рыбной ловли. Однако, эти же люди доходятъ до неистовства въ гнѣвѣ, и ихъ мстительность почти не знаетъ границъ. Кровавая месть для
