плащей жениха и невѣсты. Рядомъ съ тѣмъ сватовство, подарки, время испытанія и время воздержанія непосредственно по заключеніи брака происходили такъ же, какъ и у другихъ индѣйцевъ.
Хотя въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ, благодаря вмѣшательству жрецовъ и болѣе строгимъ законамъ, многое было установлено тверже, но семья и здѣсь была не что иное, какъ обыкновенный американскій родъ. Въ Мексикѣ эта основа общества выступаетъ яснѣе, чѣмъ въ Перу. Каждое племя въ Мексикѣ состояло изъ извѣстнаго числа родовъ, кальпулли, сообща пользовавшихся землею. Они ежегодно выбирали начальника, который совѣщался съ начальниками другихъ родовъ о дѣлахъ племени, преимущественно военныхъ, такъ какъ племя лучше могло защитить роды отъ непріятельскихъ нападеній. Когда Прескоттъ сравниваетъ государственныя учрежденія Перу съ спартанскими, то основное сходство, которое онъ не опредѣляетъ точнѣе, представляется ему въ пожертвованіи имущества и воли, приносимомъ отдѣльнымъ лицомъ роду и государству. Во многихъ проявленіяхъ символики животныхъ, такъ же, какъ и во многихъ гіероглифическихъ изображеніяхъ этихъ послѣднихъ, мы можемъ видѣть знаки тотемовъ. Солисъ называетъ орла, тигра и льва, изображенія которыхъ носились на ожерельяхъ. Слѣды наслѣдованія по женской линіи, распространеннаго и теперь еще въ Новой Мексикѣ, встрѣчались и здѣсь; но вмѣстѣ съ увеличеніемъ обезпеченія всѣхъ жизненныхъ условій, наступавшихъ при продолжительности обитанія въ одномъ мѣстѣ, перевѣсъ получало наслѣдованіе по мужской линіи.
Земельное владѣніе отдѣльнаго лица древнимъ мексиканцамъ было такъ же неизвѣстное въ предѣлахъ культурныхъ странъ, какъ и внѣ ихъ. Въ Перу вся земля раздѣлялась на три класса — принадлежавшую храму, инкѣ и общинѣ. Все имѣло владѣльцевъ, кромѣ дикихъ плодовыхъ деревьевъ и дико растущихъ полезныхъ растеній, а также и широко распространенныхъ соляныхъ залежей и источниковъ. Но часть сбора плодовъ должна была удѣляться государству. Праздные люди подвергались суровому наказанію, но нищихъ не было: община должна была заботиться обо всѣхъ неспособныхъ къ труду. Каждый давалъ и каждый получалъ. Это было соціалистическое государство, въ которомъ многое осуществлялось изъ того, что измышляли въ то время въ Европѣ богатые воображеніемъ творцы утопій. Въ Мексикѣ мы встрѣчаемъ подобныя же условія, впрочемъ, не столь ясныя для насъ. Государство сохраняло право на земли общинъ, альтепетлалли; общины могли распоряжаться ими, какъ членами, и не могли отчуждать ихъ. Члены одной общины не должны были работать на поляхъ другой. Смѣшенія обитателей и перемѣны фамилій старались не допускать. Каждая община (кальпулли) получала землю, какъ общую собственность, въ которой участвовалъ каждый сочленъ. Еще и теперь въ Гватемалѣ крестьяне обрабатываютъ поперемѣнно свою milpa communal, приростъ съ которой обращается въ деревенскую кассу. Каждая семья обладала для своего содержанія опредѣленнымъ полемъ, переходившимъ отъ отца къ сыну. Если семья угасала, земля ея доставалась кальпулли. Землю, принадлежавшую правителю, тотъ давалъ своимъ слугамъ и дворянству за ихъ заслуги. Нѣкоторые изъ этихъ земельныхъ участковъ, „пилляли“, могли на извѣстныхъ условіяхъ переходить по наслѣдству. Мексиканцы уплачивали подати полевыми плодами, обыкновенно маисомъ, перцемъ, бобами и хлопкомъ. Въ неурожайные годы, напротивъ, правитель кормилъ народъ изъ общей казны. При другихъ формахъ положеніе рабочей массы до нынѣшняго дня останется однимъ и тѣмъ же. Республиканская свобода не имѣетъ значенія для индѣйца, который на высокихъ плоскогорьяхъ Южной Америки долженъ самъ заботиться о своемъ благосостояніи: связанный въ качествѣ поселенца съ фермами, онъ составляетъ ихъ собственность. Ни одинъ человѣкъ не связанъ такъ крѣпко съ клочкомъ
