монументальнаго сооруженія, основаніе и поддержаніе настоящихъ мавзолеевъ начальниковъ, хотя „бездушный“ трупъ сдѣлался уже простой вещью. У многихъ народовъ для временнаго возвращенія души предоставляется ея домъ, приходящій въ разрушеніе, и для этой же цѣли въ могильной насыпи оставляется отверстіе, куда время отъ времени опускаютъ кушанья и напитки, или вливаютъ ихъ въ могилу. Душа во время странствованій можетъ переселяться въ другихъ людей, околдовывать ихъ, портить или неожиданно возводить въ высокія достоинства. Въ каждомъ колдунѣ въ Угандѣ живетъ душа короля; но обыкновенныя души, музиму, могутъ войти въ каждаго. То, что душа 
Мумія изъ Анконы, обернутая въ одежды. (По Рейсу и Штюбелю.) еще не успокаивается, попадая въ могилу, указываетъ намъ лодка, которая ставится на могильномъ холмѣ, а на сѣверѣ — сани, на которыхъ привозятъ трупъ къ мѣсту погребенія. Эта лодка послужила началомъ ладьеобразныхъ построекъ сѣверныхъ германцевъ. Принудительное возвращеніе души въ ея трупъ посредствомъ колдовства считается столь-же возможнымъ, какъ и извлеченіе ея тѣмъ-же путемъ изъ живого тѣла и перенесеніе въ животныхъ. Послѣднее составляетъ особую спеціальность африканскихъ колдуновъ. Вообще фантазія, при допущеніи общаго одушевленія, не видитъ никакихъ предѣловъ для странствованія души, хотя прежде всего она при этомъ имѣетъ въ виду міръ животныхъ.
Къ причинамъ почтительнаго обращенія съ трупомъ присоединяется, ввидѣ сильнаго мотива, страхъ. Быстрое обряженіе, несеніе на шестѣ, желаніе избѣжать двери при выносѣ тѣла, погребеніе вдали отъ хижины, все это — если не внушенныя, то проникнутыя страхомъ дѣйствія. Къ удивленію, въ этомъ отношеніи мы видимъ крайнее противорѣчіе: такъ, кафры въ однихъ случаяхъ просто относятъ трупъ въ лѣсъ и оставляютъ его на съѣденіе гіенамъ, а въ другихъ, они хоронятъ покойниковъ въ каменныхъ могилахъ (см. рис. стр. 47) или на ихъ дворахъ; въ Камерунской области мужчина погребается въ хижинѣ, а женщина — у дороги. Когда хижина умершаго оставляется или разрушается, вся утварь его разбивается и разламывается, и даже умерщвляются его невольники и стада, и самое имя предается забвенію, то въ этомъ всегда участвуетъ боязнь призраковъ.
Ограниченное, непослѣдовательное мышленіе дикихъ народовъ допускаетъ глубокую вѣру въ одушевленіе человѣческаго тѣла, выражающуюся во многихъ формахъ, не считая нужнымъ отдавать себѣ отчетъ о томъ, въ какихъ мѣстахъ пребываютъ души. Правда, эта вѣра подготовляетъ идею о другомъ мірѣ, и когда мы встрѣчаемъ ее у древнихъ европейцевъ, полинезійцевъ и индѣйцевъ въ замѣчательно сходномъ видѣ, мы можемъ видѣть въ этомъ фактъ географическаго распространенія, выдающійся скорѣе въ антропо-географическомъ, чѣмъ въ народно-психологическомъ отношеніи. Разсказанный выше миѳъ о гавайскомъ начальникѣ ясно показываетъ, какъ далеко можетъ заходить это сходство. Въ нисхожденіи въ подземный міръ,
