ставляла единственный напитокъ эскимосовъ; она стоитъ, всегда готовая къ употребленію, въ деревянныхъ сосудахъ, красиво выложенныхъ костяными пластинками и кольцами, рядомъ съ ковшомъ. Тамъ много курятъ табаку, нерѣдко примѣшивая къ нему мѣстныя травы и даже дерево. Народы Берингова моря, быть можетъ, узнали о немъ впервые не отъ европейцевъ: они курятъ его тонко изрѣзаннымъ изъ маленькой трубки, которая опоражнивается черезъ нѣсколько затяжекъ. Якобсенъ, дѣйствительно, считаетъ возможнымъ, что западные эскимосы получаютъ табакъ, черезъ посредство тунгусовъ, якутовъ и чукчей изъ Манджуріи. Эскимосы къ югу отъ Юкона только нюхаютъ табакъ.
Между тѣмъ, какъ собственная дѣятельность эскимосовъ была стѣснена притокомъ продуктовъ высшей промышленности, торговля получила оживленное движеніе, въ особенности между береговыми и внутренними племенами, причемъ первыя были обыкновенно болѣе дѣятельными. Сосѣди Восточнаго мыса Чукотскаго полуострова отправляются каждую зиму къ западу, такъ какъ корабли рѣдко заходятъ туда. Туземцы Аляски также вымѣниваютъ лѣтомъ деревянные сосуды на оленьи шкуры. У самихъ береговыхъ жителей нѣтъ оленей; поэтому, если они хотятъ имѣть шкуры или мясо, они должны захватывать съ собою товары, всего лучше масло. Эти сношенія были вызваны впервые вовсе не соприкосновеніемъ съ европейцами. Въ центрѣ области эскимосовъ у Нейчиллика, на землѣ Короля Вильгельма, обмѣниваютъ, по преимуществу, плавучій лѣсъ и горшечную глину, получая за это сѣрный колчеданъ, нужный для выбиванія огня, съ восточнаго берега Бутіи Феликсъ. Эскимосы всегда могутъ обозначить свои пути на картахъ, нарисованныхъ европейцами. Непрерывные соединительные пути идутъ отъ Лабрадора на югѣ до Смитова залива на сѣверѣ, а также въ направленіи съ востока на западъ. Безъ сомнѣнія, едва-ли приходилось одному лицу проходить всѣ эти мѣста, но эти дороги способствуютъ общему знакомству съ ними; такъ Кёмберлендскій эскимосъ вполнѣ освѣдомленъ о сѣверномъ берегѣ Лабрадора и, по крайней мѣрѣ, слыхалъ о своихъ соплеменникахъ на Смитовомъ заливѣ. Больше мѣстъ, чѣмъ намъ извѣстно, содержатъ въ себѣ рынки, которые иногда посѣщаются многочисленными топговцами: такъ, въ лѣтнее время на о. Аллукъ, лежащемъ близъ южной оконечности Гренландіи, западные гренландцы вымѣниваютъ у восточныхъ шкуры на европейскіе товары. На островахъ Ледовитаго океана береговые чукчи торгуютъ русскими товарами, въ особенности, табакомъ, получая за нихъ шкуры бобровъ, куницъ и тюленей отъ каргауловъ. Кромѣ сношеній съ американцами, у нихъ существуютъ торговыя сношенія съ эскимосами на восточномъ берегу Берингова пролива, которымъ они продаютъ оленьи кожи и русскій табакъ за пушной товаръ и водку. Благодаря водкѣ и табаку, многіе береговые обитатели стали болѣе торговцами, чѣмъ рыболовами или охотниками. Въ этомъ заключается опасная сторона этой торговли, такъ какъ внутри страны „бѣшеная вода“ не находится уже ни подъ чьимъ контролемъ. Но не одна торговля, — и скопленіе многочисленныхъ китолововъ въ Беринговомъ проливѣ вызываетъ различныя перемѣны. Во время каждаго улова они берутъ на свои суда туземцевъ изъ бухты Плаверъ съ Индѣйскаго мыса, изъ залива Св. Лаврентія и съ Восточнаго мыса и часто привозятъ ихъ назадъ лишь послѣ долгихъ путешествій. Отсюда исходитъ широко распространенный смѣшанный языкъ.
Собаку мы встрѣчаемъ въ Америкѣ, Гренландіи и Азіи въ качествѣ упряжнаго, убойнаго или охотничьяго животнаго. Хотя она не вездѣ принадлежитъ къ одной и той же породѣ, но острая морда, стоячія уши, пушистый хвостъ, сѣроватая или бѣловатая шерсть, величина равная приблизительно 80 сантим., сходственные признаки съ волкомъ, способъ питанія и выносливость придаютъ ей особый характеръ. Ее кормятъ отбросами, а во время пути рыбой и мясомъ. Передъ продолжительными поѣздками
