ской эпохи. Возвышенныя поля, напримѣръ, въ Виргинскихъ лѣсахъ указываютъ мѣста, гдѣ земледѣліе нѣкогда болѣе процвѣтало, чѣмъ теперь. Даже въ историческое время, съ уменьшеніемъ стадъ бизоновъ, отчасти сдѣлались земледѣльцами нѣкоторыя племена, которыя прежде только охотились, какъ, напримѣръ, мёнитарріи. Маисъ не воздѣлывался къ сѣверу отъ Висконсина и Кеннебека, въ Мэнѣ, Новомъ Брауншвейгѣ и Новой Шотландіи. Посадка и жатва маиса давали поводъ къ празднествамъ, на которыхъ приносились жертвы „старику, который никогда не умираетъ“. Къ земледѣльцамъ принадлежали также омаги, пунки и всѣ народы на юго-западномъ берегу Миссури, гдѣ принцъ Видскій ознакомился съ 9‑го породами маиса, 6‑ю — тыквы и 4‑мя — бобовъ. Всѣ поля расположены были въ плодородныхъ рѣчныхъ низменностяхъ. Слѣды земледѣлія встрѣчаются еще въ Калифорніи, но во всѣхъ случаяхъ на низкой ступени. Оно несомнѣнно составляло главный источникъ пропитанія племенъ, жившихъ на плоскогорьяхъ Новой Мексики и Аризоны. Въ степени его интенсивности существовали, конечно, большія различія; вообще, югъ и въ этомъ отношеніи далеко выдвигался впереди сѣвера. Самыя величественныя работы земледѣліе вызвало на юго-западѣ, гдѣ заброшенныя оросительныя приспособленія, въ нѣсколько миль длиною, изъ временъ индѣйской культуры, какъ, напримѣръ, въ долинѣ Соленой рѣки въ Аризонѣ, не могутъ не заслуживать удивленія. Первые поселенцы часто вымѣнивали маисъ у индѣйцевъ; поселенцы въ Виргиніи должны были-бы погибнуть, если-бы индѣйцы не доставляли имъ пищи. Въ Новой Англіи индѣйцы учили воздѣлыванію, жатвѣ и сохраненію хлѣба. Уже въ XVII ст. можно было слышать объ удобреніи маисовыхъ полей рыбой и раковинами; удобреніе поземомъ, повидимому, было неизвѣстно. Въ Канадѣ поселенцы научились у гуроновъ размачиваныо маисовыхъ зеренъ въ водѣ передъ посѣвомъ. Срубаніе вѣтвей и обжиганіе деревьевъ индѣйцы практиковали до прибытія бѣлыхъ въ ихъ страну; въ этомъ принимали участіе всѣ сосѣди, какъ мужчины, такъ и женщины. Рядомъ съ маисомъ встрѣчались многіе виды тыквы, на югѣ — бататы и, только съ началомъ европейскаго времени, — бобы и горохъ; въ области Миссури воздѣлывался и подсолнечникъ. Въ древнихъ могилахъ всегда находили маисъ, который сѣялся не только ради своего питательнаго качества, но и для примѣненія въ религіозныхъ обрядахъ. Плодовыя деревья начали воздѣлывать только въ подражаніе европейцамъ. Лѣсные плоды и ягоды собирались во множествѣ и сохранялись на зиму. Табакъ извѣстенъ былъ въ нѣсколькихъ видахъ, въ числѣ которыхъ Nicotiana quadrivalvis встрѣчался у мандановъ, а на западѣ воздѣлывался Ilex Cassine, листья котораго доставляли „индѣйскій чай“.
Поля обрабатывались деревянными палками и мотыками изъ дерева и кости, а на западѣ — кольями, на которые насаживалось для тяжести каменное кольцо. Но какъ бы разнообразно ни варьировалась тема палки для копанья или мотыки, изъ дерева, кости или камня, онѣ всегда оставались орудіями, приносившими мало пользы. Поэтому объ интенсивномъ земледѣліи не можетъ быть рѣчи, пока работникъ не можетъ дѣйствовать въ почвѣ на большей глубинѣ и ширинѣ. Почва переворачивалась только поверхностно, причемъ можно было лишь извлечь сорную траву съ корнями. Вслѣдствіе того, полевая работа лежала, главнымъ образомъ, на обязанности женщинъ, стариковъ и дѣтей.
Племена, которыя охотно переходили съ мѣста на мѣсто, съ особеннымъ пристрастіемъ отдавались скотоводству. Коневодство и выѣздка лошадей нашли многихъ сторонниковъ и получили обширное распространеніе. Особенно дѣятельными въ качествѣ пастуховъ (vaqueros и cowboys) оказались метисы. Но и 20 тыс. цивилизованныхъ наваховъ въ своей резерваціи на Колорадо-Чикито довели овцеводство до такой высокой степени, что въ послѣдніе годы они могли продавать шерсти ежегодно на 4 мил. марокъ.
