кимъ онъ изображенъ въ нашемъ второмъ томѣ. Въ этомъ явленіи можно видѣть происхожденіе „бѣлыхъ племенъ“, о которыхъ говорятъ нѣкоторые писатели.
Относительно опрятности, индѣйцевъ первоначально, повидимому, ни въ чемъ нельзя было упрекнуть. Почти не затронутыя культурой племена Гвайяны необыкновенно опрятны и большіе любители купанья. Опредѣляющее значеніе имѣютъ въ этомъ случаѣ мѣстныя условія: отъ племенъ, живущихъ ближе къ полюсу, или отъ степныхъ индѣйцевъ, нельзя, конечно, многаго ожидать въ этомъ отношеніи; и среди лѣсныхъ обитателей Южной Америки мы находимъ отвратительную нечистоту.
О характерѣ индѣйцевъ было много говорено. Схоластическія разсужденія и нѣкоторыя папскія буллы указывали въ XVI в., что индѣйцы имѣютъ душу, что, впрочемъ, не удерживало испанцевъ, въ качествѣ gente de razon, отъ притязанія на особый кодексъ чести съ эпиграфомъ: Indigne de un ombre de cara blanca. Въ наше научное время пытались доказать неспособность туземцевъ къ высшей культурѣ на основаніи характера ихъ языковъ и недостатка отвлеченныхъ словъ. Но это основаніе опровергается многими фактами. Историческое положеніе Хуареса было бы невозможно безъ значительной умственной силы, и онъ — далеко не единственный и въ прошлое, и въ настоящее время. По словамъ Гумбольдта, мексиканскимъ индѣйцамъ свойственны большая легкость обученія, правильность сужденія, прирожденная логика и особая склонность къ самымъ тонкимъ различеніямъ; но они не обладаютъ живой силой воображенія, „колоритомъ страсти“, плодотворной, творческой силой народовъ Южной Европы и нѣкоторыхъ народовъ Африки.
Индѣецъ склоненъ къ лѣни. Рѣдко можно видѣть его бѣгущимъ или быстро дѣлающимъ что либо безъ внѣшняго побужденія. Упадокъ американскихъ культуръ соотвѣтствуетъ этому стремленію къ покою, такъ какъ культура есть постоянная работа. Индѣецъ умственно неподвиженъ; то, что въ другихъ возбуждаетъ любопытство, не вызываетъ въ немъ никакого желанія болѣе точнаго изслѣдованія. Недостатокъ какихъ бы то ни было стремленій затрудняетъ задачу распространенія цивилизаціи. Индѣецъ, въ руки котораго попалъ ножъ, ни зачто не постарается пріобрѣсти другой. Насколько это равнодушіе стоитъ въ связи съ незначительной половой страстностью его — остается открытымъ вопросомъ. Во всякомъ случаѣ, нравственность многихъ некультурныхъ племенъ стоитъ высоко. Штоль утверждаетъ, что брань въ языкахъ нынѣшнихъ индѣйцевъ Гватемалы слышится чрезвычайно рѣдко, между тѣмъ, какъ метисы, говорящіе по испански, представляютъ нѣчто невѣроятное въ этомъ отношеніи. Впрочемъ, здѣсь трудно высказать сужденіе, имѣющее общее значеніе. Насколько индѣецъ флегматиченъ въ любви, настолько онъ страстенъ въ ненависти, хотя и можетъ долгое время скрывать ее. Унылое настроеніе не всегда соединяется съ недостаткомъ подвижности: шумная веселость прорывается иногда со всею силою естественности. У индѣйцевъ знойной южной части Скалистыхъ горъ, такъ же, какъ и въ темныхъ тропическихъ первобытныхъ лѣсахъ Гвайяны, преобладаетъ веселое настроеніе. Индѣецъ выказываетъ свойственную ему живость только среди своихъ.
Выраженія характера индѣйцевъ всегда прикрыты извѣстной сдержанностью; въ немъ съ великодушіемъ соединяются совершенно противоположныя склонности. Правда, гостепріимство оказывается и чужимъ людямъ, но ихъ эксплуатируютъ съ помощью выпрашиваній и требованій всякаго рода, и признательности часто вовсе не замѣчается. Тѣмъ не менѣе, индѣйцы выказываютъ честность во многомъ и умѣютъ владѣть собою. Для охраненія собственности достаточно символовъ: южные американцы ограждаютъ свои поля и хижины простой хлопчатобумаяшой нитью
ким он изображён в нашем втором томе. В этом явлении можно видеть происхождение «белых племён», о которых говорят некоторые писатели.
Относительно опрятности, индейцев первоначально, по-видимому, ни в чём нельзя было упрекнуть. Почти не затронутые культурой племена Гвайяны необыкновенно опрятны и большие любители купанья. Определяющее значение имеют в этом случае местные условия: от племён, живущих ближе к полюсу, или от степных индейцев, нельзя, конечно, многого ожидать в этом отношении; и среди лесных обитателей Южной Америки мы находим отвратительную нечистоту.
О характере индейцев было много говорено. Схоластические рассуждения и некоторые папские буллы указывали в XVI в., что индейцы имеют душу, что, впрочем, не удерживало испанцев, в качестве gente de razon, от притязания на особый кодекс чести с эпиграфом: Indigne de un ombre de cara blanca. В наше научное время пытались доказать неспособность туземцев к высшей культуре на основании характера их языков и недостатка отвлечённых слов. Но это основание опровергается многими фактами. Историческое положение Хуареса было бы невозможно без значительной умственной силы, и он — далеко не единственный и в прошлое, и в настоящее время. По словам Гумбольдта, мексиканским индейцам свойственны большая лёгкость обучения, правильность суждения, прирождённая логика и особая склонность к самым тонким различениям; но они не обладают живой силой воображения, «колоритом страсти», плодотворной, творческой силой народов Южной Европы и некоторых народов Африки.
Индеец склонен к лени. Редко можно видеть его бегущим или быстро делающим что либо без внешнего побуждения. Упадок американских культур соответствует этому стремлению к покою, так как культура есть постоянная работа. Индеец умственно неподвижен; то, что в других возбуждает любопытство, не вызывает в нём никакого желания более точного исследования. Недостаток каких бы то ни было стремлений затрудняет задачу распространения цивилизации. Индеец, в руки которого попал нож, ни за что не постарается приобрести другой. Насколько это равнодушие стоит в связи с незначительной половой страстностью его — остаётся открытым вопросом. Во всяком случае, нравственность многих некультурных племён стоит высоко. Штоль утверждает, что брань в языках нынешних индейцев Гватемалы слышится чрезвычайно редко, между тем, как метисы, говорящие по-испански, представляют нечто невероятное в этом отношении. Впрочем, здесь трудно высказать суждение, имеющее общее значение. Насколько индеец флегматичен в любви, настолько он страстен в ненависти, хотя и может долгое время скрывать её. Унылое настроение не всегда соединяется с недостатком подвижности: шумная весёлость прорывается иногда со всею силою естественности. У индейцев знойной южной части Скалистых гор, так же, как и в тёмных тропических первобытных лесах Гвайяны, преобладает весёлое настроение. Индеец выказывает свойственную ему живость только среди своих.
Выражения характера индейцев всегда прикрыты известной сдержанностью; в нём с великодушием соединяются совершенно противоположные склонности. Правда, гостеприимство оказывается и чужим людям, но их эксплуатируют с помощью выпрашиваний и требований всякого рода, и признательности часто вовсе не замечается. Тем не менее, индейцы выказывают честность во многом и умеют владеть собою. Для охранения собственности достаточно символов: южные американцы ограждают свои поля и хижины простой хлопчатобумаяшой нитью
