Для удаленія злыхъ духовъ дѣтей обкуриваютъ сженымъ лукомъ, сѣрой и т. под.
Жизнь, проникнутая страхомъ, этихъ народовъ отмѣчаетъ безчисленные примѣты смерти, къ которымъ у даяковъ принадлежатъ видъ или крикъ совы, появленіе змѣи въ домѣ, паденіе дерева передъ глазами, шумъ въ лѣвомъ ухѣ и, въ особенности, внезапное измѣненіе расположенія духа.
Невидимые духи заполняютъ также промежутки въ веществѣ видимыхъ предметовъ. Къ нимъ принадлежатъ многочисленные джуриги, въ которыхъ вѣрятъ яванцы. На всякомъ мѣстѣ, свободномъ отъ злыхъ духовъ, можно съ увѣренностью найти джуриговъ. Лишь случайно показываются они въ образѣ тигра или огненной змѣи; по существу своему, они — злые духи. Болѣе мягкую форму представляютъ также воображаемые яванцами гандерува и веве, насмѣшливые кобольды мужского и женскаго пола, невидимо мучащіе человѣка. Самая обыкновенная форма этихъ мученій заключается въ бросаніи камней или оплевываніи платья слюною, красною отъ разжеваннаго бетеля. Тѣмъ и другимъ уподобляются бегу баттаковъ, будучи еще болѣе своеобразными среди міра воплощенныхъ духовъ, такъ какъ они — не что иное, какъ дыханіе, воздухъ безъ тѣла. Къ числу ихъ принадлежатъ невидимые духи болѣзней; видѣть можно только страшнаго бегу Налалаина, духа раздоровъ и убійства, который пробирается позднимъ вечеромъ съ огненными глазами, длиннымъ краснымъ языкомъ и когтями на рукахъ. Съ нимъ сходенъ по виду страшный для обитателей Гальмагеры Булунгсуанги, злое существо, ползающее по землѣ, Бегу стараются даже завладѣть трупомъ; противъ нихъ направлены безпрерывные удары мечомъ, которые сыплетъ во всѣ стороны улубалангъ, идущій впереди погребальнаго шествія.
Амулеты получаютъ высшее религіозное значеніе, когда къ нимъ присоединяется извѣстная политическая роль: находясь въ обладаніи царствующихъ семействъ, они становятся государственными клейнодами, и почитаніе ихъ чрезвычайно возрастаетъ. На Селебесѣ можно слышать, какъ къ мелкимъ деревенскимъ начальникамъ или членамъ семействъ, уже болѣе не правящихъ, прилагается титулъ князя; это значитъ, что эти люди владѣютъ клейнодами, достойными почитанія. Въ такомъ священномъ домѣ стоитъ на столѣ корзиночка или ящичекъ, заботливо прикрытый саронгомъ; рядомъ съ нимъ горятъ благовонныя вещества и восковыя свѣчи. На стѣнѣ или на полу можно замѣтить оружіе и т. под. хламъ и двѣ или три мѣдныя чашки, одну съ варенымъ рисомъ, а другую съ листьями бетеля и всѣми необходимыми принадлежностями для жеванія его. Уже одинъ взглядъ на содержащееся въ корзиночкѣ или ящичкѣ причиняетъ смерть.
Къ этимъ священнымъ предметамъ народъ обращается въ каждой опасности. Имъ приносятъ въ жертву куръ, козъ и буйволовъ; ихъ опрыскиваютъ буйволовой кровью и носятъ въ процессіяхъ. Клятвы, данныя на этихъ клейнодахъ, имѣютъ больше значенія, чѣмъ принесенныя на коранѣ. Но по отношенію къ этимъ священнымъ предметамъ должны соблюдаться строгія правила. Когда ихъ несутъ, каждый, узнавшій объ этомъ, долженъ присоединиться къ процессіи; кто этому сопротивляется, тотъ подвергается штрафу. Штрафъ, на основаніи принципа „мертвой руки“, достается обладателю клейнодовъ. Если оказано было дѣятельное сопротивленіе, въ прежнія времена виновный, иногда съ семьей и родственниками, становился рабомъ священнаго предмета; рабыня, обращающаяся къ покровительству послѣдняго, также становится его собственностью: прежній владѣлецъ теряетъ тогда всѣ свои права. Собственностью подобнаго предмета становится и выморочная земля. Всѣ эти клейноды — не что иное, какъ амулеты или государственные фетиши, носящіе извѣстный политическій от-
Для удаления злых духов детей обкуривают жжёным луком, серой и т. п.
Жизнь, проникнутая страхом, этих народов отмечает бесчисленные приметы смерти, к которым у даяков принадлежат вид или крик совы, появление змеи в доме, падение дерева перед глазами, шум в левом ухе и, в особенности, внезапное изменение расположения духа.
Невидимые духи заполняют также промежутки в веществе видимых предметов. К ним принадлежат многочисленные джуриги, в которых верят яванцы. На всяком месте, свободном от злых духов, можно с уверенностью найти джуригов. Лишь случайно показываются они в образе тигра или огненной змеи; по существу своему, они — злые духи. Более мягкую форму представляют также воображаемые яванцами гандерува и веве, насмешливые кобольды мужского и женского пола, невидимо мучащие человека. Самая обыкновенная форма этих мучений заключается в бросании камней или оплёвывании платья слюною, красною от разжёванного бетеля. Тем и другим уподобляются бегу батаков, будучи ещё более своеобразными среди мира воплощенных духов, так как они — не что иное, как дыхание, воздух без тела. К числу их принадлежат невидимые духи болезней; видеть можно только страшного бегу Налалаина, духа раздоров и убийства, который пробирается поздним вечером с огненными глазами, длинным красным языком и когтями на руках. С ним сходен по виду страшный для обитателей Гальмагеры Булунгсуанги, злое существо, ползающее по земле, Бегу стараются даже завладеть трупом; против них направлены беспрерывные удары мечом, которые сыплет во все стороны улубаланг, идущий впереди погребального шествия.
Амулеты получают высшее религиозное значение, когда к ним присоединяется известная политическая роль: находясь в обладании царствующих семейств, они становятся государственными клейнодами, и почитание их чрезвычайно возрастает. На Селебесе можно слышать, как к мелким деревенским начальникам или членам семейств, уже более не правящих, прилагается титул князя; это значит, что эти люди владеют клейнодами, достойными почитания. В таком священном доме стоит на столе корзиночка или ящичек, заботливо прикрытый саронгом; рядом с ним горят благовонные вещества и восковые свечи. На стене или на полу можно заметить оружие и т. п. хлам и две или три медные чашки, одну с варёным рисом, а другую с листьями бетеля и всеми необходимыми принадлежностями для жевания его. Уже один взгляд на содержащееся в корзиночке или ящичке причиняет смерть.
К этим священным предметам народ обращается в каждой опасности. Им приносят в жертву кур, коз и буйволов; их опрыскивают буйволовой кровью и носят в процессиях. Клятвы, данные на этих клейнодах, имеют больше значения, чем принесённые на коране. Но по отношению к этим священным предметам должны соблюдаться строгие правила. Когда их несут, каждый, узнавший об этом, должен присоединиться к процессии; кто этому сопротивляется, тот подвергается штрафу. Штраф, на основании принципа «мёртвой руки», достаётся обладателю клейнодов. Если оказано было деятельное сопротивление, в прежние времена виновный, иногда с семьёй и родственниками, становился рабом священного предмета; рабыня, обращающаяся к покровительству последнего, также становится его собственностью: прежний владелец теряет тогда все свои права. Собственностью подобного предмета становится и выморочная земля. Все эти клейноды — не что иное, как амулеты или государственные фетиши, носящие известный политический от-
