Тофы альфуровъ Гальмагеры, Тернате и др., въ предѣлахъ которыхъ бракъ запрещается до четвертаго поколѣнія, видимо соотвѣтствуютъ суку западныхъ малайцевъ. На Филиппинахъ и Формозѣ система эта уже нѣсколько изгладилась, но зависимость плебеевъ отъ плутократовъ (абитегъ и бакнангесъ въ Бенгетѣ), по описанію Ганса Мейера, напоминаетъ пришлые суку. У лампонговъ замѣчаются подобныя же общественныя основы. Здѣсь можно найти болѣе тонкую выработку племенного и деревенскаго государства. Каждый округъ, марга, состоитъ изъ нѣсколькихъ, рѣдко болѣе, чѣмъ изъ 10 деревень, управляется особымъ главою и называется по имени племени. Каждая деревня раздѣляется, въ свою очередь, на нѣсколько четвертей, во главѣ которыхъ стоитъ начальникъ четверти. Начальнику старѣйшей четверти подчинены остальные; основаніе новой четверти требуетъ согласія всѣхъ начальниковъ: до того времени даже довольно большое число вновь основанныхъ дворовъ зависитъ отъ ихъ основателей. Поэтому здѣсь, какъ и въ системѣ суку, всѣ отношенія зависимости устанавливаются по генеалогической связи, вслѣдствіе чего правитель можетъ обращаться къ своимъ подданнымъ, только какъ къ „соплеменникамъ“, а глава семьи ко всѣмъ своимъ — только какъ къ „дѣтямъ и родственникамъ“. Это совпаденіе племени и мѣстообитанія имѣетъ широкое распространеніе; весь островъ Ніасъ дѣлится на 15—25 округовъ, а народъ — на такое же число племенъ.
Въ малайскихъ странахъ мы первоначально находимъ деревенскія государства. Такъ въ независимыхъ частяхъ Формозы племена живутъ вмѣстѣ, деревнями, и островъ Горамъ, длиною въ 2 нѣм. мили, распадается на 12 отдѣльныхъ владѣній. Болѣе обширныя государства въ области тагаловъ мы находимъ лишь тамъ, гдѣ утвердилось мусульманство, — на Минданао, Сулу и въ береговыхъ мѣстностяхъ Манильской бухты; кромѣ того, тамъ было еще три вассальныхъ царства султана Тондо, надъ которыми также царствовали чужеземцы, происходившіе отъ малайцевъ съ Борнео и негритосокъ. Даже и у малайцевъ Суматры яванцы принимаютъ болыное участіе въ основаніи могущественныхъ государствъ, вродѣ Палембангскаго, по образцу индійскихъ. Поэтому мы часто не находимъ тамъ именъ, которыя обнимали-бы цѣлые народы и страны. У обитателей Формозы нѣтъ общаго имени для всѣхъ островитянъ, что служитъ доказательствомъ слабаго политическаго развитія, а также и неясности пограничныхъ отношеній. Въ малайскихъ лѣтописяхъ споры о границахъ играютъ весьма видную роль. Связующимъ началомъ остаются всегда племенные союзы. Мааньяны существовали уже подъ властью Маджапагита, затѣмъ магометанскаго царства Мартапуры и, наконецъ, подъ господствомъ голландцевъ. Самостоятельность уничтожалась такимъ образомъ, а вмѣстѣ съ нею не одинъ разъ нарушалась и пространственная связь племенъ, но эта послѣдняя всегда возстанавливалась. Главною цѣлью испанскаго государственнаго искусства на Филиппинахъ было разложеніе старинныхъ племенныхъ сообществъ, деревенскихъ государствъ или барангаевъ. Обитателей многихъ барангаевъ вынуждали оставлять мѣста ихъ жительства и селиться въ одномъ мѣстѣ; новая деревня составляла лишь одну общину — пуэбло. Но такъ какъ члены барангаявъ пуэбло опять селились вмѣстѣ, то онъ распадался на четверти, сохранявшія прежнія имена. Прежнихъ начальниковъ (dammo) производили въ алькальды и сборщики податей. Была уничтожена издѣльная повинность, а также рабство, и этимъ отнята у начальниковъ реальная основа ихъ вліянія. Христіанство, превращая пуэбло въ приходскую деревню, содѣйствовало, съ своей стороны, ослабленію прежней организаціи. Но эта послѣдняя такъ глубоко коренится въ племенномъ чувствѣ, что каждый кланъ продолжаетъ жить въ своемъ барангаѣ и съ уваженіемъ смотритъ на своего главу (cabeza); лишь съ тѣхъ поръ, какъ туземцы были включены туда въ большомъ числѣ, низшіе стали подниматься надъ нимъ, но при одновременномъ уменьшеніи уваженія къ духовенству. Деревни часто называются по имени старшины.
Тофы альфуров Гальмагеры, Тернате и др., в пределах которых брак запрещается до четвёртого поколения, видимо соответствуют суку западных малайцев. На Филиппинах и Формозе система эта уже несколько изгладилась, но зависимость плебеев от плутократов (абитег и бакнангес в Бенгете), по описанию Ганса Мейера, напоминает пришлые суку. У лампонгов замечаются подобные же общественные основы. Здесь можно найти более тонкую выработку племенного и деревенского государства. Каждый округ, марга, состоит из нескольких, редко более, чем из 10 деревень, управляется особым главою и называется по имени племени. Каждая деревня разделяется, в свою очередь, на несколько четвертей, во главе которых стоит начальник четверти. Начальнику старейшей четверти подчинены остальные; основание новой четверти требует согласия всех начальников: до того времени даже довольно большое число вновь основанных дворов зависит от их основателей. Поэтому здесь, как и в системе суку, все отношения зависимости устанавливаются по генеалогической связи, вследствие чего правитель может обращаться к своим подданным, только как к «соплеменникам», а глава семьи ко всем своим — только как к «детям и родственникам». Это совпадение племени и местообитания имеет широкое распространение; весь остров Ниас делится на 15—25 округов, а народ — на такое же число племен.
В малайских странах мы первоначально находим деревенские государства. Так в независимых частях Формозы племена живут вместе, деревнями, и остров Горам, длиною в 2 нем. мили, распадается на 12 отдельных владений. Более обширные государства в области тагалов мы находим лишь там, где утвердилось мусульманство, — на Минданао, Сулу и в береговых местностях Манильской бухты; кроме того, там было ещё три вассальных царства султана Тондо, над которыми также царствовали чужеземцы, происходившие от малайцев с Борнео и негритосок. Даже и у малайцев Суматры яванцы принимают болыное участие в основании могущественных государств, вроде Палембангского, по образцу индийских. Поэтому мы часто не находим там имён, которые обнимали бы целые народы и страны. У обитателей Формозы нет общего имени для всех островитян, что служит доказательством слабого политического развития, а также и неясности пограничных отношений. В малайских летописях споры о границах играют весьма видную роль. Связующим началом остаются всегда племенные союзы. Мааньяны существовали уже под властью Маджапагита, затем магометанского царства Мартапуры и, наконец, под господством голландцев. Самостоятельность уничтожалась таким образом, а вместе с нею не один раз нарушалась и пространственная связь племён, но эта последняя всегда восстанавливалась. Главною целью испанского государственного искусства на Филиппинах было разложение старинных племенных сообществ, деревенских государств или барангаев. Обитателей многих барангаев вынуждали оставлять места их жительства и селиться в одном месте; новая деревня составляла лишь одну общину — пуэбло. Но так как члены барангаяв пуэбло опять селились вместе, то он распадался на четверти, сохранявшие прежние имена. Прежних начальников (dammo) производили в алькальды и сборщики податей. Была уничтожена издельная повинность, а также рабство, и этим отнята у начальников реальная основа их влияния. Христианство, превращая пуэбло в приходскую деревню, содействовало, с своей стороны, ослаблению прежней организации. Но эта последняя так глубоко коренится в племенном чувстве, что каждый клан продолжает жить в своем барангае и с уважением смотрит на своего главу (cabeza); лишь с тех пор, как туземцы были включены туда в большом числе, низшие стали подниматься над ним, но при одновременном уменьшении уважения к духовенству. Деревни часто называются по имени старшины.
