кому она перешла. Если женщина переходитъ въ домъ мужа, то послѣдній отвѣтственъ за нее во всѣхъ отношеніяхъ, а сама она теряетъ право наслѣдованія въ своей семьѣ; если же мужъ вступаетъ въ домъ жены, что́ обыкновенно бываетъ, то семья жены отвѣчаетъ за него. Отецъ, впрочемъ, обязанъ заботиться о своихъ малолѣтнихъ дѣтяхъ, но такъ какъ они не наслѣдуютъ ему, то ихъ не касаются и его долги; безъ согласія своихъ будущихъ наслѣдниковъ онъ можетъ дарить имъ только платья. Если друзья жениха находятъ, что сумму, какую требуютъ за невѣсту, достать невозможно, а у послѣдней есть влеченіе къ жениху, то ее просто похищаютъ; хотя родители отправляются съ оружіемъ на поиски дѣвушки, но, послѣ столкновенія притворнаго характера, они соглашаются взять отступное, или джуджуръ. Изъ тщеславія, этому послѣднему на словахъ придаются гораздо большіе размѣры, чѣмъ оно имѣетъ въ дѣйствительности. Фактъ принадлежности женщины мужчинѣ отражается во многихъ обычаяхъ; такъ, реджангъ наступаетъ невѣстѣ на большой палецъ ноги, когда уводитъ ее изъ отцовскаго дома.
Извращенія брака, появляющіяся въ этихъ условіяхъ, встрѣчаются всего болѣе у даяковъ на Борнео. Жрицамъ предосудительнаго поведенія ихъ безнравственность не мѣшаетъ выходить замужъ; признанная проституція существуетъ и у береговыхъ альфуровъ Серама, гдѣ молодыя дѣвушки, доджары находятся подъ властью „капитана доджаръ“. Продажа дѣвушекъ изъ Ніаса въ китайскія поселенія и Ачинъ достигаетъ значительныхъ размѣровъ въ Падангѣ. Легкость, съ какою малайки заключаютъ временные союзы съ чужеземцами, содѣйствуетъ быстрому сліянію послѣднихъ съ туземнымъ элементомъ; почти всѣ китайскія женщины на Банкѣ — метиски отъ малайскихъ матерей.
Экзогамическій бракъ весьма распространенъ. Въ Падангской горной странѣ никто не беретъ жены изъ своего суку, такъ же, какъ у баттаковъ — изъ своей марги; подобно тому, и на Ніасѣ, Серамѣ, Буру и Тиморѣ невѣста должна быть взята изъ другого племени. Это часто соединяется съ материнскимъ наслѣдственнымъ правомъ. У падангскихъ малайцевъ дѣти всегда принадлежатъ суку матери: по линіи женщины, какъ настоящей представительницы семьи, считаются всѣ степени кровнаго родства; мужъ признается постороннимъ лицомъ. Поэтому ему наслѣдуютъ не родныя дѣти, а дѣти сестеръ, братья и прочіе кровные родственники; дѣти являются лишь естественными наслѣдниками своей матери. Слѣды этого установленія мы находимъ у реджанговъ и баттаковъ на Суматрѣ. Нужно принять во вниманіе, что здѣсь повсюду дѣло идетъ объ упорядоченномъ бракѣ; во всѣхъ союзахъ, граничащихъ съ конкубинатомъ, естественно остается въ силѣ основное положеніе: „partus uitur ventrem“. Слѣдуетъ допустить, что тамъ, гдѣ мы находимъ одновременно экзогамію съ правомъ наслѣдованія отцу, какъ, напримѣръ, у реджанговъ и баттаковъ, ніасцевъ, тиморцевъ, альфуровъ на Серамѣ и Буру, нѣкогда господствовало право наслѣдованія по матери, и что отцовское право выработалось отъ столкновенія съ ненормальными условіями, которыя создавались отъ шаткаго, не самостоятельнаго положенія мужчины въ семьѣ жены. Съ наслѣдованіемъ по отцу связанъ и левиратъ, или ужичество. Какъ скоро женщина вступаетъ въ племя своего мужа, это послѣднее должно заботиться о ней, какъ о вдовѣ. Поэтому въ Реджангѣ у одного начальника было семь женъ, изъ которыхъ пять были прежде его невѣстками, женами умершихъ братьевъ. При наслѣдованіи отъ отца, сперва наслѣдуютъ дѣти, причемъ на Гальмагерѣ старшій получаетъ домъ, младшій землю, а при отсутствіи дѣтей, — братья, сестры и дѣти сестеръ. Когда женщина умираетъ, ея наслѣдство достается братьямъ, сестрамъ и дѣтямъ сестеръ. Всего хуже бываетъ при этомъ положеніе женщины. Будучи куплена, она не можетъ наслѣдовать мужу, а такъ какъ, оставляя родительскій домъ, она отказы-
кому она перешла. Если женщина переходит в дом мужа, то последний ответствен за неё во всех отношениях, а сама она теряет право наследования в своей семье; если же муж вступает в дом жены, что́ обыкновенно бывает, то семья жены отвечает за него. Отец, впрочем, обязан заботиться о своих малолетних детях, но так как они не наследуют ему, то их не касаются и его долги; без согласия своих будущих наследников он может дарить им только платья. Если друзья жениха находят, что сумму, какую требуют за невесту, достать невозможно, а у последней есть влечение к жениху, то её просто похищают; хотя родители отправляются с оружием на поиски девушки, но, после столкновения притворного характера, они соглашаются взять отступное, или джуджур. Из тщеславия, этому последнему на словах придаются гораздо большие размеры, чем оно имеет в действительности. Факт принадлежности женщины мужчине отражается во многих обычаях; так, реджанг наступает невесте на большой палец ноги, когда уводит её из отцовского дома.
Извращения брака, появляющиеся в этих условиях, встречаются всего более у даяков на Борнео. Жрицам предосудительного поведения их безнравственность не мешает выходить замуж; признанная проституция существует и у береговых альфуров Серама, где молодые девушки, доджары находятся под властью «капитана доджар». Продажа девушек из Ниаса в китайские поселения и Ачин достигает значительных размеров в Паданге. Лёгкость, с какою малайки заключают временные союзы с чужеземцами, содействует быстрому слиянию последних с туземным элементом; почти все китайские женщины на Банке — метиски от малайских матерей.
Экзогамический брак весьма распространён. В Падангской горной стране никто не берёт жены из своего суку, так же, как у батаков — из своей марги; подобно тому, и на Ниасе, Сераме, Буру и Тиморе невеста должна быть взята из другого племени. Это часто соединяется с материнским наследственным правом. У падангских малайцев дети всегда принадлежат суку матери: по линии женщины, как настоящей представительницы семьи, считаются все степени кровного родства; муж признаётся посторонним лицом. Поэтому ему наследуют не родные дети, а дети сестёр, братья и прочие кровные родственники; дети являются лишь естественными наследниками своей матери. Следы этого установления мы находим у реджангов и батаков на Суматре. Нужно принять во внимание, что здесь повсюду дело идёт об упорядоченном браке; во всех союзах, граничащих с конкубинатом, естественно остается в силе основное положение: «partus uitur ventrem». Следует допустить, что там, где мы находим одновременно экзогамию с правом наследования отцу, как, например, у реджангов и батаков, ниасцев, тиморцев, альфуров на Сераме и Буру, некогда господствовало право наследования по матери, и что отцовское право выработалось от столкновения с ненормальными условиями, которые создавались от шаткого, несамостоятельного положения мужчины в семье жены. С наследованием по отцу связан и левират, или ужичество. Как скоро женщина вступает в племя своего мужа, это последнее должно заботиться о ней, как о вдове. Поэтому в Реджанге у одного начальника было семь жён, из которых пять были прежде его невестками, жёнами умерших братьев. При наследовании от отца, сперва наследуют дети, причём на Гальмагере старший получает дом, младший землю, а при отсутствии детей, — братья, сёстры и дети сестёр. Когда женщина умирает, её наследство достаётся братьям, сёстрам и детям сестёр. Всего хуже бывает при этом положение женщины. Будучи куплена, она не может наследовать мужу, а так как, оставляя родительский дом, она отказы-
