мощью между современниками или слѣдующими другъ за другомъ поколѣніями удается достигнуть той ступени образованности, на которой стоятъ теперь высшіе члены человѣчества. Ростъ этотъ зависитъ отъ характера объединенія и распространенія его. Для него менѣе благопріятны многочисленные мелкіе союзы родовъ, гдѣ индивидуумъ не свободенъ, чѣмъ болѣе крупныя, поощряющія индивидуальное соревнованіе общины и государства современныхъ народовъ.
Мы называемъ существеннымъ для высшаго культурнаго развитія возможно большую и тѣсную связь всѣхъ соревнующихъ между собою и съ прошлыми поколѣніями и проистекающую отсюда наибольшую сумму проявленій и пріобрѣтеній. Между этими крайностями лежатъ всѣ посредствующія ступени, которыя обнимаются многозначительнымъ названіемъ полу-культуры. Это понятіе „о половинѣ пути“ заслуживаетъ нѣкотораго поясненія. Когда мы видимъ въ высшей культурѣ энергическое выраженіе сохраняющихъ и созидающихъ силъ, въ полу-культурѣ мы замѣчаемъ, что существенными являются силы, задерживающія и обусловливающія ея низшее положеніе. Односторонность и неполнота полу-культуры заключаются въ области умственнаго прогресса, которому предшествуетъ развитіе экономической стороны. 200 лѣтъ тому назадъ, когда Европа и Сѣверная Америка не достигли еще нынѣшняго исполинскаго подъема съ помощью пара, желѣза и электричества, Китай и Японія, своими успѣхами въ земледѣліи, ремеслахъ и торговлѣ и даже, пришедшими теперь въ глубокій упадокъ, каналами и дорогами, вызывали величайшее удивленіе европейскихъ путешественниковъ. Но европейцы и происшедшіе отъ нихъ народы въ Америкѣ и Австраліи, въ послѣдніе 200 лѣтъ не только нагнали ихъ, но и далеко опередили. Здѣсь мы узнаемъ, въ чемъ заключается загадка китайской культуры, ея высокаго положенія и ея застоя, какъ и вообще всякой полу-культуры. Что, кромѣ стремленія къ свободному умственному творчеству, позволило западу такъ опередить востокъ? Вольтеръ совершенно правъ, говоря, что природа дала китайцамъ органы, чтобы находить все что́ для нихъ можетъ быть полезно, но не для того, чтобы идти дальше. Въ полезномъ, въ искусствахъ практической жизни они велики, но мы не обязаны имъ ни однимъ глубокимъ взглядомъ на связь и причины явленій, ни одной теоріей.
Происходитъ-ли этотъ недостатокъ отъ какого либо пробѣла въ ихъ способностяхъ, или онъ заключается въ неподвижности ихъ соціальной и политической организаціи, благопріятствующей посредственности и подавляющей геніальность? Такъ какъ онъ замѣчается во всѣхъ формахъ ихъ организаціи, то мы должны высказаться за пробѣлъ въ ихъ дарованіяхъ. Только этимъ можно объяснить неподвижность ихъ соціальнаго расчлененія. Рѣшительный отвѣтъ можетъ, конечно, дать только будущее; оно прежде всего покажетъ, какъ и на сколько эти народы могутъ уйти впередъ по культурнымъ путямъ, какіе имъ такъ усердно указываютъ Европа и Сѣверная Америка. Въ томъ, что они хотятъ, или должны вступить на нихъ, не можетъ уже быть никакого сомнѣнія. Но мы не придемъ къ рѣшенію этого вопроса, если станемъ на точку зрѣнія общей культуры, которая въ несовершенствахъ Китая, Японіи и пр., видитъ признаки низшей ступени всей жизни, а часто и признаки полной безнадежности всѣхъ попытокъ къ прогрессу. Если въ нихъ лежатъ только способности къ полу-культурѣ, то потребность прогресса, путемъ привлеченія изъ Европы и Сѣв. Америки дѣятельныхъ силъ, выступитъ на первый планъ и медленно преобразуетъ народную массу. Многихъ изъ нынѣшнихъ культурныхъ народовъ только этотъ процессъ привелъ на ихъ настоящую высоту.
Сумма культурныхъ пріобрѣтеній всѣхъ ступеней и всѣхъ народовъ слагается изъ матеріальнаго и духовнаго достоянія. Весьма важно раздѣлять ихъ одно отъ другого, такъ какъ они имѣютъ весьма различное
