островѣ Пелью, въ заливѣ Карпентарія. На югѣ Австраліи „мокани,“ каменный клинъ, увязанный между двумя кусками дерева, въ видѣ рукоятки, околдовываетъ мужчинъ прикосновеніемъ своимъ острымъ концомъ, а женщинъ — тупымъ.
Самый сильный объектъ колдовства заключается въ частяхъ человѣческаго тѣла или въ остаткахъ человѣческой пищи. Каждый черпокожій старается достать себѣ для цѣли ворожбы кости извѣстныхъ птицъ и рыбъ, мясо которыхъ кѣмъ-либо съѣдено; такимъ способомъ, по его мнѣнію, онъ получаетъ власть надъ жизнью и смертью этого послѣдняго. Чтобы кость получила должную силу, ее сперва зарываютъ въ землю, затѣмъ кладутъ въ комокъ изъ красной охры, рыбьяго жира, рыбьяго глаза и трупнаго мяса, и все это вмѣстѣ кладутъ на грудь человѣческаго трупа. Колдунъ втыкаетъ эту кость близко у огня въ землю, для того, чтобы комокъ медленно таялъ: вслѣдствіе того, человѣкъ, для котораго онъ предназначенъ, заболѣваетъ, даже если находится на далекомъ разстояніи. Такъ какъ почечный жиръ человѣка обладаетъ волшебной силой по отношенію къ злымъ духамъ, то его вырѣзываютъ изъ труповъ, даже у раненыхъ.
Но не одни колдуны занимаются врачеваніемъ: наряду съ ними существуетъ особый классъ врачей или знахарей; на западѣ врачеваніемъ чаще всего занимаются старыя женщины. Обыкновенно обѣ профессіи сливаются въ одну, и иногда съ удивленіемъ приходится видѣть, какъ колдуны при извѣстныхъ обстоятельствахъ оказываются раціональными врачами. У нариньеріевъ врачъ послѣ заклинанія усиленно давитъ и жметъ больную часть тѣла. Отъ ревматизма употребляются паровыя бани надъ раскаленными камнями, на которые кладутъ мокрыя травы. Употребляются также холодныя обмыванія, кровопусканіе и прочее; при этомъ кровь не должна вытекать на землю, а должна стекать перекрещивающимися линіями по тѣлу другого человѣка. Вѣроятно, въ связи съ кобонгомъ находится обычай, въ силу котораго у каждаго врача есть особыя цѣлебныя средства: у одного — змѣя, у другого — муравей, у третьяго — морская водоросль, которыя они употребляютъ въ каждомъ случаѣ, какъ дружественную и покровительственную силу.
И у описываемыхъ народовъ предметы почитанія подлежатъ измѣненіямъ. Теплинъ находилъ сказанія далеко не столь прочными и полными въ памяти народа, какими, лѣтъ 25—30 тому назадъ, нашелъ ихъ миссіонеръ Г. Э. А. Мейеръ; въ современномъ обществѣ молодежь мало уже знаетъ о нихъ.
