правиламъ черезъ посредство гонцовъ. У южныхъ австралійцевъ попытки къ улаженію разногласій дѣлаются женщинами: если женщины другого племени отвѣтятъ на ихъ посѣщеніе, то споръ считается улаженнымъ. Учрежденіе нгіа-нгіампе бросаетъ свѣтъ на ту важность, какая приписывается международнымъ сношеніямъ. Пуповина ребенка, обмотанная пучкомъ перьевъ, вручается отцу ребенка того же возраста другого племени. Эти дѣти считаются съ тѣхъ поръ относительно другъ друга „нгіа-нгіампе“: они не должны соприкасаться и разговаривать между собой; по достиженіи зрѣлаго возраста, они становятся посредниками мѣновой торговли. Даже просверливаніе носовой перегородки связывается съ безпрепятственными переговорами съ сосѣдними племенами. Отецъ ребенка задумываетъ эту операцію, которая исполняется старикомъ въ полдень вмѣстѣ съ пѣніемъ. Во время заживленія раны, мальчикъ исполняетъ возложенное на него порученіе, являясь для всѣхъ почетнымъ и священнымъ лицомъ (Браунъ).
Еще глубже въ душу австралійскаго народа насъ вводитъ рядъ посвященій, сопровождающихъ для мальчиковъ и дѣвочекъ переходъ въ возрастъ возмужалости. Съ этимъ связано принесеніе въ жертву части собственнаго тѣла, хотя бы въ видѣ выбитыхъ зубовъ или отрѣзанныхъ пальцевъ. Сюда же относятся истязанія вслѣдствіе ударовъ, татуированія, голоданія и насильственнаго изолированія. Все это приписывается божественному установленію. Во внутренней Австраліи мальчики съ завязанными глазами ползутъ по длинному проходу въ котловину, называемую „бора“, и, послѣ окончанія празднествъ, цѣлую недѣлю не могутъ поднимать глазъ. У племенъ на Богъ-Райверѣ юноши передъ празднествомъ проводятъ три недѣли въ четырехугольной загородкѣ въ лѣсу, соблюдая строгій постъ. На мысѣ Іоркъ, еще въ теченіе мѣсяца послѣ обрѣзанія и выбитія зуба въ лѣсу, на юношей, вымазанныхъ бѣлымъ, ни одна женщина не должна смотрѣть подъ страхомъ смерти; затѣмъ юноши возвращаются къ родителямъ съ кускомъ бѣлой раковины, прикрѣпленной ко лбу, и носятъ праздничныя украшенія, пока они держатся. У нариньеріевъ мальчикамъ, начиная съ десятилѣтняго возраста, запрещается чесать и стричь волосы и употреблять въ пищу тринадцать изъ наиболѣе легко добываемыхъ и питательныхъ видовъ дичи. Татуировка нерѣдко начинается въ раннемъ возрастѣ: племена бухты Энконтеръ производятъ ее уже у десятилѣтнихъ мальчиковъ. Когда приходитъ время, на нихъ ночью неожиданно набрасываются мужчины и, при кажущемся энергичномъ сопротивленіи женщинъ, кидающихъ пылающими головнями, тащатъ ихъ въ отдаленное мѣсто. Тамъ у нихъ всѣ волосы на тѣлѣ, за исключеніемъ головы и бороды, вырываются или опаляются, а волосы на головѣ расчесываются остріемъ копья; тѣло натирается масломъ съ красной глиной. Послѣ поста и бодрствованія въ продолженіе трехъ дней и ночей, имъ позволяется спать и ѣсть, но головы они могутъ прислонять лишь къ жердямъ, воткнутымъ крестообразно, пить не иначе, какъ черезъ соломинку ситника, и избѣгать всѣхъ кушаній, разрѣшаемыхъ женщинамъ. Въ этомъ состояніи „нарумбе“ они остаются до тѣхъ поръ, пока ихъ борода не выростетъ втрое длиннѣе. Но и тогда имъ еще не позволяется жениться, хотя и не запрещается ухаживать за дѣвушками ихъ возраста. Нарушеніе этихъ правилъ нѣкогда наказывалось смертью, и до сихъ поръ еще вѣрятъ, что послѣдствіемъ его бываетъ обезображеніе лица и раннее сѣдѣніе. Эти законы въ прежнее время, вѣроятно, имѣли цѣлью закалять мужчину путемъ напряженія и перенесенія болей, но въ настоящее время они оказываютъ совершенно противоположное дѣйствіе, почти окончательно разрушая здоровье молодыхъ людей.
Въ нихъ заключается, впрочемъ, и другой, болѣе глубокій смыслъ. Прежде всего, мальчикъ отнимается у женщинъ; отсюда исходитъ исклю-
правилам через посредство гонцов. У южных австралийцев попытки к улажению разногласий делаются женщинами: если женщины другого племени ответят на их посещение, то спор считается улаженным. Учреждение нгиа-нгиампе бросает свет на ту важность, какая приписывается международным сношениям. Пуповина ребенка, обмотанная пучком перьев, вручается отцу ребёнка того же возраста другого племени. Эти дети считаются с тех пор относительно друг друга «нгиа-нгиампе»: они не должны соприкасаться и разговаривать между собой; по достижении зрелого возраста, они становятся посредниками меновой торговли. Даже просверливание носовой перегородки связывается с беспрепятственными переговорами с соседними племенами. Отец ребенка задумывает эту операцию, которая исполняется стариком в полдень вместе с пением. Во время заживления раны, мальчик исполняет возложенное на него поручение, являясь для всех почётным и священным лицом (Браун).
Ещё глубже в душу австралийского народа нас вводит ряд посвящений, сопровождающих для мальчиков и девочек переход в возраст возмужалости. С этим связано принесение в жертву части собственного тела, хотя бы в виде выбитых зубов или отрезанных пальцев. Сюда же относятся истязания вследствие ударов, татуирования, голодания и насильственного изолирования. Всё это приписывается божественному установлению. Во внутренней Австралии мальчики с завязанными глазами ползут по длинному проходу в котловину, называемую «бора», и, после окончания празднеств, целую неделю не могут поднимать глаз. У племён на Бог-Райвере юноши перед празднеством проводят три недели в четырёхугольной загородке в лесу, соблюдая строгий пост. На мысе Йорк, ещё в течение месяца после обрезания и выбития зуба в лесу, на юношей, вымазанных белым, ни одна женщина не должна смотреть под страхом смерти; затем юноши возвращаются к родителям с куском белой раковины, прикреплённой ко лбу, и носят праздничные украшения, пока они держатся. У нариньериев мальчикам, начиная с десятилетнего возраста, запрещается чесать и стричь волосы и употреблять в пищу тринадцать из наиболее легко добываемых и питательных видов дичи. Татуировка нередко начинается в раннем возрасте: племена бухты Энконтер производят её уже у десятилетних мальчиков. Когда приходит время, на них ночью неожиданно набрасываются мужчины и, при кажущемся энергичном сопротивлении женщин, кидающих пылающими головнями, тащат их в отдалённое место. Там у них все волосы на теле, за исключением головы и бороды, вырываются или опаляются, а волосы на голове расчесываются острием копья; тело натирается маслом с красной глиной. После поста и бодрствования в продолжение трёх дней и ночей, им позволяется спать и есть, но головы они могут прислонять лишь к жердям, воткнутым крестообразно, пить не иначе, как через соломинку ситника, и избегать всех кушаний, разрешаемых женщинам. В этом состоянии «нарумбе» они остаются до тех пор, пока их борода не вырастет втрое длиннее. Но и тогда им ещё не позволяется жениться, хотя и не запрещается ухаживать за девушками их возраста. Нарушение этих правил некогда наказывалось смертью, и до сих пор ещё верят, что последствием его бывает обезображение лица и раннее седение. Эти законы в прежнее время, вероятно, имели целью закалять мужчину путём напряжения и перенесения болей, но в настоящее время они оказывают совершенно противоположное действие, почти окончательно разрушая здоровье молодых людей.
В них заключается, впрочем, и другой, более глубокий смысл. Прежде всего, мальчик отнимается у женщин; отсюда исходит исклю-
