Грѣхопаденію людей соотвѣтствуетъ періодъ общаго упадка и ослабленія боговъ. При этомъ обращеніе главнаго бога въ животное играетъ такую важную роль, что въ этомъ можно видѣть оправданіе безсмысленнаго поклоненія животнымъ. На Фиджи разсказываютъ о Денге: когда онъ однажды смотрѣлся въ чистый ручей, онъ былъ пораженъ своимъ безобразіемъ. Вслѣдствіе того, онъ принялъ видъ змѣи: „если я останусь безобразнымъ человѣкомъ“, — говорилъ онъ себѣ — „меня всѣ будутъ презирать; а если я сдѣлаюсь змѣей, каждый будетъ меня бояться и повиноваться мнѣ“. Въ предпочтеніи, оказываемомъ животнымъ идоламъ, заключается, вѣроятно, нѣчто позднѣйшее и регрессивное. Болѣе чистое и высокое почитаніе высшаго существа спустилось до поклоненія пресмыкающемуся; героическое мужество и мудрость замѣстились страхомъ. Поэтому и полубоги — продукты испорченнаго времени, которое, будучи недовольно старыми богами, искало новыхъ. На Фиджи одинъ изъ начальниковъ поднялся однажды на гору и воскликнулъ: „кто хочетъ быть моимъ богомъ?“ Не слыша отвѣта, онъ спустился къ морю и повторилъ свой зовъ. Тогда ему отвѣтила змѣя: „я хочу быть твоимъ богомъ“. Начальникъ пожелалъ признать змѣю въ качествѣ бога и сдѣлался ея жрецомъ. Но и въ образѣ змѣи это поклоненіе продолжалось недолго; когда Денге, сросшись концомъ своего змѣинаго хвоста съ основой земли, улегся въ пещерѣ Раки-Раки на покой, его посѣщалъ только старый слуга Уто, который, однако, при возрастающемъ равнодушіи почитателей, приходилъ по большей части съ пустыми руками.
Повторяющееся во многихъ мѣстахъ сказаніе о потопѣ не находится въ какой-либо замѣтной связи съ прочими миѳологическими представленіями. Потопъ то вызывается верховнымъ божествомъ, то обоготворенные герои открываютъ путь волнамъ. Фиджійскій Денге — въ то же время Нептунъ Меланезіи; съ этимъ сходятся его отношенія къ Тангароа и Мауи, властителямъ моря и виновникамъ потопа. Когда Денге жилъ еще на берегу моря, въ качествѣ главнаго начальника, нѣкто началъ войну съ нимъ; тогда онъ призвалъ океанъ съ сѣвера на всю низменность и потопилъ непріятеля, а самъ убѣжалъ на горы. Когда въ другой разъ его сыновья-близнецы умертвили его любимую птицу, пѣтуха съ великолѣпными перьями, который будилъ его каждое утро, Денге также затопилъ всю страну. Близнецовъ онъ отправилъ подъ конецъ въ округъ Рева, гдѣ они сдѣлались покровительствующими божествами строителей лодокъ; поэтому положеніе корабельныхъ плотниковъ считается здѣсь почти священнымъ, какъ на Тонгѣ. На Палаускихъ островахъ разсказывается слѣдующее сказаніе о потопѣ: старая женщина Милатъ, которая произвела на свѣтъ 4 большихъ страны, жила въ преклонномъ возрастѣ въ странѣ Нгарекобуктъ въ Эйрайѣ. Когда люди именно въ то время убили тамъ одного изъ семи калитовъ, и друзья его, проходя по всему Палау, пришли къ дому Милатъ, она дружески пригласила ихъ къ себѣ и спросила, чего они желаютъ. Они объяснили, что они — друзья пропавшаго. Милатъ дала имъ ѣсть, но сообщила имъ печальную новость, что онъ убитъ людьми своей страны. Тогда друзья рѣшили въ гнѣвѣ уничтожить всю страну, пощадивъ только Милатъ. Они ей посовѣтовали сдѣлать себѣ плотъ изъ бамбука, который она должна была держать на длинномъ канатѣ изъ ліанъ передъ домомъ, передъ самымъ полнолуніемъ запасти побольше пищи и даже спать на этомъ плоту, такъ какъ приближается большой потопъ. Женщина сдѣлала, какъ ей посовѣтовали, и вскорѣ вода залила всю твердую землю; только плотъ старой Милатъ всплылъ на поверхность. Но черезъ нѣкоторое время канатъ изъ ліанъ оказался слишкомъ короткимъ, Милатъ была снесена съ плота и утонула. Она приплыла безъ признаковъ жизни къ скалѣ и запуталась волосами въ вѣтвяхъ дерева, гдѣ и была найдена друзьями, искавшими ее, Согласно одному преданію, трупъ ея былъ превращенъ въ камень, существующій и
