Часть ихъ свойствъ могла переноситься на Тангароа, Ту и Тане и пользоваться почитаніемъ въ лицѣ этихъ послѣднихъ. Между ними были полезные и вредные боги. На Тонгѣ одиому воздавалось поклоненіе при посѣвѣ и жатвѣ, а другому — при орошеніи полей. Но богиня вѣтра, если ее забывали, уничтожала посѣвы. Въ Новой Зеландіи вмѣстѣ съ жатвой соединено поклоненіе изображенію Тики, перваго человѣка.
Въ заключеніе остановимся на одномъ изъ толпы героевъ. Передъ нами мощно выступаетъ Тавагаки, родоначальникъ маорисовъ, подвиги котораго были столь велики, что за него вышла замужъ одна изъ дочерей неба. Когда она, послѣ рожденія ребенка, скрылась на небо, Тавагаки поднялся за ней на паутинѣ. Родители его жены нанесли ему нѣсколько ранъ, и, чтобы отомстить за себя, онъ вызвалъ потопъ. Въ одномъ преданіи говорится: въ гнѣвѣ онъ топнулъ о хрустальный небесный сводъ, разбилъ его, и потопъ прорвался оттуда. Въ другомъ преданіи герой, вылѣченный отъ ранъ своей женой Гирапирипири, проситъ потопъ уничтожнть его враговъ. Съ тѣхъ поръ Тавагаки, какъ руководителю душъ, который ведетъ души умершихъ начальниковъ съ земли на небо, приносится искупительная жертва при погребеніи. Нѣчто подобное первому варіанту мы встрѣчаемъ и на Тонгѣ: Гуанаки и Фао приплыли съ Тонги на Ніуэ, съ силой ударили ногою въ островъ, чтобы заставить его подняться выше, а ударивъ еще разъ, вызвали къ жизни растенія, отъ одного изъ которыхъ произошла первая человѣческая пара.
Нисхождеиіе обитательницъ неба на землю, чтобы сдѣлаться тамъ женами земнородныхъ героевъ, повторяется въ другой формѣ во многихъ полинезійскихъ сказаніяхъ. Когда дочерямъ Ланги, властителя неба, стало скучно въ пустомъ домѣ, имъ захотѣлось посмотрѣть ближе народъ, живущій подъ ними на землѣ. Въ это самое время сыновья начальниковъ собрались для торжественнаго питья кавы; когда они увидали спустившихся богинь, красота ихъ вызвала тотчасъ же кровавыя ссоры и схватки. Ужасный шумъ достигъ до самого Болоту, и боги въ мѣстѣ своихъ собраній были испуганы. Ланги поспѣшилъ наказать нарушителей спокойствія. Но старшая дочь была уже разгоряченными соперниками въ горячей схваткѣ разорвана на нѣсколько частей, а младшей раздраженный отецъ самъ отрубилъ голову. Эта голова, брошенная въ море, превратилась въ черепаху, и съ тѣхъ поръ мясо этого животнаго запрещено ѣсть начальникамъ.
Сказаніе о грѣхопаденіи, объясняющее смертность богоподобнаго человѣка, повторяется въ видоизмѣненіи формы, распространенной по всему міру. Между тѣмъ, какъ прежде старикъ просто сбрасывалъ старую кожу и появлялся въ новомъ, помолодѣвшемъ видѣ на Соломоновыхъ и на Банксовыхъ островахъ, всѣ живыя существа стали умирать слѣдующимъ образомъ. Старая женщина обычнымъ способомъ сбросила свою кожу въ море, но кожа эта повисла на выдвинувшемся кустѣ. Помолодѣвшая мать вернулась домой; такъ какъ, однако, ея ребенокъ не хотѣлъ узнавать ее, то она должна была волей-неволей пойти и опять надѣть старую кожу. Съ тѣхъ поръ всѣ люди умираютъ. На Лифу смерть явилась вмѣстѣ съ любимой пищей островитянъ, съ корнемъ яма. Когда изъ сыновей перваго человѣка, обращенныхъ въ животныхъ, крыса принесла на поверхность земли корень яма изъ огородовъ старика, живущаго въ серединѣ земли, пробравшись въ особое отверстіе, и корень этотъ былъ посаженъ, люди начали умирать, такъ какъ за украденное питательное вещество они должны были платить своей жизнью. Мы видимъ намекъ на грѣхопаденіе, когда слышимъ, что богъ Нобу навсегда покинулъ Эрроманго послѣ того, какъ онъ создалъ людей. На Вате разсказываютъ, что жители его однажды, во время отсутствія Нугерайна, сожгли его большія раковины и, въ наказаніе за то, обречены были на смерть.
