говорятъ, цѣлыя тѣла; другія вставляли въ черепа глаза изъ блестящихъ камней (см. рис., стр. 189). Въ Новой Помераніи молодежь въ торжественныхъ случахъ надѣвала ихъ въ видѣ маски, съ цѣлью воспринять мужество тѣхъ, кому они принадлежали. Людоѣдство маорисовъ, несомнѣнно, всегда связывалось съ местью, и месть была цѣлью ихъ войнъ. Эта черта заслуживаетъ быть отмѣченной, такъ какъ она отличаетъ ихъ людоѣдство отъ того, которое имѣло или обыденный, или исключительно религіозный характеръ.
Когда преданія единогласно разсказываютъ, что людоѣдство не было употребительно въ первыхъ поколѣніяхъ переселенцевъ, то можно предположить, что оно принадлежитъ къ группѣ явленій, соотвѣтствующихъ регрессу общественной жизни вслѣдствіе внутреннихъ раздоровъ, а также и то, что оно появилось вмѣстѣ съ увеличеніемъ населенія, которое на многихъ островахъ несомнѣнно доходило до излишка. Поперемѣнное появленіе и исчезновеніе его доказываетъ, что для него всегда существовала благопріятная почва. Къ тому же заключенію приводитъ разсмотрѣніе его географическаго распространенія. Безспорными мѣстами открытаго людоѣдства можно назвать далеко лежащіе другъ отъ друга пункты, каковы Новая Зеландія, острова Маркизскіе, Паллизеровы и Паумоту. Во время болѣе частыхъ посѣщеній европейцевъ, въ концѣ прошлаго вѣка, оно не замѣчалось на Гавайской группѣ, на Таити, на островахъ Товарищества и по временамъ на Тонгѣ. Но остатки его прежняго широкаго распространенія существовали по всей Полинезіи въ видѣ вещей и сказаній. Когда на Маркизскихъ островахъ пиршествамъ людоѣдовъ предшествовало обрѣзываніе волосъ жертвы, изъ которыхъ приготовляли браслеты и ожерелья, имѣвшіе магическое дѣйствіе, то частое употребленіе человѣческихъ волосъ для украшенія копій и шлемовъ, а человѣческихъ костей и череповъ для сосудовъ, имѣло также каннибальское значеніе, подобно гавайскому обычаю — класть глазъ человѣка, принесеннаго въ жертву, въ масло, предназначенное для смазыванія тѣла короля. Кости сильныхъ людей считались талисманомъ. Удочки новозеландцевъ (по Форстеру) были снабжены зазубреннымъ кускомъ человѣческой кости; кромѣ того, у нихъ были ожерелья изъ человѣческихъ зубовъ. На Гавайскихъ островахъ кость, которую носили на шеѣ на шнуркѣ изъ человѣческихъ волосъ, считалась высокимъ отличіемъ (см. рис. 7, стр. 239).
Представленіе о поѣданіи душъ богами проходитъ черезъ всю полинезійскую миѳологію: богъ Теронго на Айтулакѣ назывался людоѣдомъ; Тангароа ловилъ души сѣтью или силками и поѣдалъ ихъ; души внезапно умершихъ поѣдались богами. Такое воззрѣніе не трудно было распространитъ на поѣданіе душъ и тѣлъ. Вслѣдствіе того, человѣческая жертва, а при неясности границъ между человѣческимъ и божественнымъ, и людоѣдство получали божественное оправданіе.
Людоѣдство удостовѣрено для большей части меланезійскихъ племенъ, и часто въ обширныхъ размѣрахъ. Во многихъ мѣстахъ оно исчезло по различнымъ причинамъ, какъ, напр., на Тестэ между посѣщеніями Моресби и Финша въ 1872 и въ 1885 гг. Въ другихъ мѣстахъ человѣческое мясо такъ цѣнится, что съѣдаются даже родственники, умершіе естественною смертью. Мы имѣемъ примѣры и новаго распространенія этого ужаснаго обычая, какъ-бы въ видѣ психической заразы, какъ, напримѣръ, изъ Кристоваля на Саа и на Флориду съ запада (Саво?). Обитатели Торрессовыхъ острововъ запекаютъ въ своихъ печахъ добытыя головы и съѣдаютъ глаза и куски щекъ. У фиджійцевъ были для этой цѣли длинныя деревянныя вилки; они не только съѣдали военно-плѣнныхъ, но извѣстныя племена обязаны были ежегодно доставлять одного изъ своихъ членовъ для каннибальскаго пиршества. На Соломоновыхъ островахъ существуетъ и продажа плѣнныхъ для такой же цѣли. Жители Новой Помераніи разсказывали
говорят, целые тела; другие вставляли в черепа глаза из блестящих камней (см. рис., стр. 189). В Новой Померании молодёжь в торжественных случах надевала их в виде маски, с целью воспринять мужество тех, кому они принадлежали. Людоедство маорисов, несомненно, всегда связывалось с местью, и месть была целью их войн. Эта черта заслуживает быть отмеченной, так как она отличает их людоедство от того, которое имело или обыденный, или исключительно религиозный характер.
Когда предания единогласно рассказывают, что людоедство не было употребительно в первых поколениях переселенцев, то можно предположить, что оно принадлежит к группе явлений, соответствующих регрессу общественной жизни вследствие внутренних раздоров, а также и то, что оно появилось вместе с увеличением населения, которое на многих островах несомненно доходило до излишка. Попеременное появление и исчезновение его доказывает, что для него всегда существовала благоприятная почва. К тому же заключению приводит рассмотрение его географического распространения. Бесспорными местами открытого людоедства можно назвать далеко лежащие друг от друга пункты, каковы Новая Зеландия, острова Маркизские, Паллизеровы и Паумоту. Во время более частых посещений европейцев, в конце прошлого века, оно не замечалось на Гавайской группе, на Таити, на островах Товарищества и по временам на Тонге. Но остатки его прежнего широкого распространения существовали по всей Полинезии в виде вещей и сказаний. Когда на Маркизских островах пиршествам людоедов предшествовало обрезывание волос жертвы, из которых приготовляли браслеты и ожерелья, имевшие магическое действие, то частое употребление человеческих волос для украшения копий и шлемов, а человеческих костей и черепов для сосудов, имело также каннибальское значение, подобно гавайскому обычаю — класть глаз человека, принесённого в жертву, в масло, предназначенное для смазывания тела короля. Кости сильных людей считались талисманом. Удочки новозеландцев (по Форстеру) были снабжены зазубренным куском человеческой кости; кроме того, у них были ожерелья из человеческих зубов. На Гавайских островах кость, которую носили на шее на шнурке из человеческих волос, считалась высоким отличием (см. рис. 7, стр. 239).
Представление о поедании душ богами проходит через всю полинезийскую мифологию: бог Теронго на Айтулаке назывался людоедом; Тангароа ловил души сетью или силками и поедал их; души внезапно умерших поедались богами. Такое воззрение не трудно было распространит на поедание душ и тел. Вследствие того, человеческая жертва, а при неясности границ между человеческим и божественным, и людоедство получали божественное оправдание.
Людоедство удостоверено для большей части меланезийских племён, и часто в обширных размерах. Во многих местах оно исчезло по различным причинам, как, напр., на Тестэ между посещениями Моресби и Финша в 1872 и в 1885 гг. В других местах человеческое мясо так ценится, что съедаются даже родственники, умершие естественною смертью. Мы имеем примеры и нового распространения этого ужасного обычая, как бы в виде психической заразы, как, например, из Кристоваля на Саа и на Флориду с запада (Саво?). Обитатели Торрессовых островов запекают в своих печах добытые головы и съедают глаза и куски щек. У фиджийцев были для этой цели длинные деревянные вилки; они не только съедали военнопленных, но известные племена обязаны были ежегодно доставлять одного из своих членов для каннибальского пиршества. На Соломоновых островах существует и продажа пленных для такой же цели. Жители Новой Померании рассказывали
