лежитъ одному, а земля, на которой они стоятъ, другому, мы видимъ здѣсь трудно разрѣшимую задачу. Тамъ существуетъ не частное владѣніе землею, а только право пользованія ею семьею, обработывающею свой участокъ. Только то, что мужчина расчистилъ и обработалъ собственными руками или съ помощью своихъ дѣтей, считается его собственностью и наслѣдуется этими послѣдними. Притязанія начальниковъ на земельную подать, повидимому, имѣютъ позднѣйшее происхожденіе. Но въ настоящее время, если подчиненный на Соломоновыхъ островахъ не дастъ начальнику части урожая, рыбнаго улова или добычи охоты, то онъ совершаетъ проступокъ. Главною обязанностью на Фиджи была военная служба, которая при удачѣ вела къ новому надѣленію землею, вмѣстѣ съ живущими на ней, въ качествѣ рабовъ, что порождало, въ свою очередь, новыя обязанности. Во многихъ случаяхъ все отношеніе подчиненныхъ къ главному начальнику заключалось въ одностороняихъ уступкахъ съ ихъ стороны. Первичному состоянію, быть можетъ, соотвѣтствовали всего болѣе условія владѣнія у маорисовъ. Можно сказать съ увѣренностью, что здѣсь не было индивидуальнаго владѣнія, такъ какъ каждый считалъ общую землю своей собственностью. Съ другой стороны, потомокъ предъявлялъ права на землю, гдѣ были погребены его родители, такъ же, какъ раненный требовалъ для себя той земли, на которой пролились капли его крови и т. д. — Земли, нужныя для охоты и рыбной ловли, оставались общей собственностью. Въ Меланезіи сыновья для вступленія въ права владѣнія собственностью, оставшеюся послѣ отца, должны были удовлетворить его племянниковъ уступкою свиней, зубовъ, раковинъ и т. под. Если послѣ умершаго оставались только дочери, то племянники съ мужской стороны являлись предпочтительными наслѣдниками; при этомъ собственность дѣтей становилась индивидуальною, между тѣмъ, какъ племянники оставались, въ силу материнскаго права, коллективными наслѣдниками. У маорисовъ это строгое правило поддерживалось тѣмъ, что собственность племени считалась неотчуждаемою; дѣти считались наслѣдниками лишь въ томъ случаѣ, если мужъ жилъ съ племенемъ жены или если жена жила съ его племенемъ. Но материнское племя всегда заявляетъ притязанія на дѣтей своихъ членовъ, даже и въ томъ случаѣ, если они женились за предѣлами его. Потеря, испытываемая племенемъ оттого, что родившіяся въ немъ дѣти, вмѣстѣ съ ихъ собственностыо, отдаются племени матери, уравнивается посредствомъ уступки земли. Но такъ какъ дѣти женятся обыкновенно въ томъ-же племени, то земля никогда не выходитъ изъ владѣнія послѣдняго. Сословное и племенное раздѣленіе полинезійцевъ воспрещаетъ распредѣленіе земли между семьями, но оно не могло воспрепятствовать тому, чтобы при развитіи сильной начальнической власти право племени переходило къ одному лицу. Такъ, на Гавайскихъ островахъ право собственности перешло отъ племени къ начальнику, подчиненные котораго обработывали для него часть земли или отдавали ему плоды перваго сбора, или изъ семи дней два исполняли работу по его требованію. До послѣдняго времени онъ получалъ четверть заработка своихъ „подданныхъ. Земля принадлежала ему; низшіе классы считались прикрѣпленными къ ней. Эта зависимость, впрочемъ, была патріархальною и не оказывала угнетающаго дѣйствія; мы можемъ видѣть это изъ того, что, будучи уничтожена разомъ введеніемъ христіанства, она повела къ уменьшенію численности населенія. На Тонгѣ выработалась подобная-же система, а на Джильбертовыхъ островахъ народъ раздѣляется на токкеровъ, землевладѣльцевъ, торро, людей, которымъ земля предоставляется въ пользованіе, и беи, безземельныхъ батраковъ, которыхъ хозяинъ уступкою имъ земли можетъ превратить въ торро. Правящая власть почти исключительно принадлежитъ собственникамъ земли даже тамъ, гдѣ номинально правитъ король. Въ Полинезіи вообще крупные землевладѣльцы почти
лежит одному, а земля, на которой они стоят, другому, мы видим здесь трудноразрешимую задачу. Там существует не частное владение землёю, а только право пользования ею семьёю, обрабатывающею свой участок. Только то, что мужчина расчистил и обработал собственными руками или с помощью своих детей, считается его собственностью и наследуется этими последними. Притязания начальников на земельную подать, по-видимому, имеют позднейшее происхождение. Но в настоящее время, если подчинённый на Соломоновых островах не даст начальнику части урожая, рыбного улова или добычи охоты, то он совершает проступок. Главною обязанностью на Фиджи была военная служба, которая при удаче вела к новому наделению землёю, вместе с живущими на ней, в качестве рабов, что порождало, в свою очередь, новые обязанности. Во многих случаях всё отношение подчиненных к главному начальнику заключалось в одностороняих уступках с их стороны. Первичному состоянию, быть может, соответствовали всего более условия владения у маорисов. Можно сказать с уверенностью, что здесь не было индивидуального владения, так как каждый считал общую землю своей собственностью. С другой стороны, потомок предъявлял права на землю, где были погребены его родители, так же, как раненный требовал для себя той земли, на которой пролились капли его крови и т. д. — Земли, нужные для охоты и рыбной ловли, оставались общей собственностью. В Меланезии сыновья для вступления в права владения собственностью, оставшеюся после отца, должны были удовлетворить его племянников уступкою свиней, зубов, раковин и т. п. Если после умершего оставались только дочери, то племянники с мужской стороны являлись предпочтительными наследниками; при этом собственность детей становилась индивидуальною, между тем, как племянники оставались, в силу материнского права, коллективными наследниками. У маорисов это строгое правило поддерживалось тем, что собственность племени считалась неотчуждаемою; дети считались наследниками лишь в том случае, если муж жил с племенем жены или если жена жила с его племенем. Но материнское племя всегда заявляет притязания на детей своих членов, даже и в том случае, если они женились за пределами его. Потеря, испытываемая племенем оттого, что родившиеся в нём дети, вместе с их собственностыо, отдаются племени матери, уравнивается посредством уступки земли. Но так как дети женятся обыкновенно в том же племени, то земля никогда не выходит из владения последнего. Сословное и племенное разделение полинезийцев воспрещает распределение земли между семьями, но оно не могло воспрепятствовать тому, чтобы при развитии сильной начальнической власти право племени переходило к одному лицу. Так, на Гавайских островах право собственности перешло от племени к начальнику, подчинённые которого обрабатывали для него часть земли или отдавали ему плоды первого сбора, или из семи дней два исполняли работу по его требованию. До последнего времени он получал четверть заработка своих подданных. Земля принадлежала ему; низшие классы считались прикреплёнными к ней. Эта зависимость, впрочем, была патриархальною и не оказывала угнетающего действия; мы можем видеть это из того, что, будучи уничтожена разом введением христианства, она повела к уменьшению численности населения. На Тонге выработалась подобная же система, а на Джильбертовых островах народ разделяется на токкеров, землевладельцев, торро, людей, которым земля предоставляется в пользование, и беи, безземельных батраков, которых хозяин уступкою им земли может превратить в торро. Правящая власть почти исключительно принадлежит собственникам земли даже там, где номинально правит король. В Полинезии вообще крупные землевладельцы почти
