сказываетъ, что это былъ народъ очень ловкій и быстрый на ходу и что языкъ его былъ мало извѣстенъ за предѣлами его мѣстообитанія. Это — народъ Тубу или Тэда Нахтигаля, и теперь еще живущій въ естественныхъ пещерахъ своихъ скалъ, пользующійся большой извѣстностью за свою ловкость и быстроту передвиженія, языкъ котораго почти не проникаетъ за предѣлы его скалистыхъ укрѣпленій. По крайней мѣрѣ, болѣе 2000 лѣтъ, а можетъ быть, и еще гораздо дольше, эти люди живутъ все такъ же, какъ и жили. Они и теперь на столько же богаты и бѣдны, мудры и невѣжественны, какъ были тысячелѣтія тому назадъ. Они ничего не прибавили къ тому, чѣмъ обладали въ тѣ времена. Исторія каждаго поколѣнія была та же, какъ и предыдущихъ, и повторяла собою всѣ прежнія. Они не сдѣлали, какъ мы говоримъ обыкновенно, никакихъ успѣховъ. Но они были всегда способными, крѣпкими, дѣятельными людьми, надѣленными добродѣтелями и пороками. Мы видимъ въ нихъ обломокъ прошлаго времени. Въ тотъ же періодъ нашъ народъ съ родственными ему народами пережилъ крайне разнообразную исторію и накопилъ сокровища мудрости, знанія и матеріальнаго богатства. Мы выступили изъ тьмы лѣсовъ на историческую сцену и сдѣлали наше имя въ войнѣ и мирѣ однимъ изъ самыхъ почетныхъ и страшныхъ среди народовъ. Но измѣнились-ли мы въ качествѣ отдѣльныхъ людей? Сильнѣе-ли мы нашихъ предковъ тѣломъ и духомъ, добродѣтелями и способностями, въ сравненіи съ народомъ Тубу? Это подлежитъ большому сомнѣнію. Главное различіе заключается въ томъ, что мы больше работали, больше пріобрѣтали, быстрѣе жили, а еще болѣе въ томъ, что мы умѣемъ сохранять пріобрѣтенное и пользоваться имъ. Наше достояніе крупнѣе, жизненнѣе и свѣжѣе. Этнографическое сравненіе, поэтому, отводитъ намъ высшее положеніе въ человѣчествѣ, но оно показываетъ намъ также, какъ и почему мы сдѣлались такими, каковы мы теперь, и по какимъ путямъ мы можемъ продолжать идти дальше.
Чрезъ все наше сужденіе о народахъ проходитъ несомнѣнный основной фактъ—чувство индивидуальнаго превосходства, которое заставляетъ насъ думать скорѣе неблагопріятно, чѣмъ благопріятно, о нашихъ ближнихъ. Мы должны, по крайней мѣрѣ, стремиться къ тому, чтобы быть справедливыми, и въ этомъ намъ можетъ помочь народовѣдѣніе, которое, ведя насъ отъ одного народа къ другому и заставляя при этомъ то подниматься, то опускаться на нѣсколько ступень, пріучаетъ насъ во всѣхъ дѣйствіяхъ людей и народовъ, во всемъ, что̀ они думаютъ, чувствуютъ и дѣлаютъ, видѣть характеръ постепенности. Все дѣло — въ различіи степени; не пропасти, а различныя ступени отдѣляютъ одну отъ другой части человѣчества. Поэтому задачей народовѣдѣнія является прежде всего не указаніе различій, а указаніе переходовъ и внутренней связи, такъ какъ человѣчество есть цѣлое, хотя и сложнаго образованія. И хотя мы не можемъ достаточно часто повторять, что народъ состоитъ изъ индивидуумовъ, которые во всѣхъ его проявленіяхъ играли и играютъ роль основныхъ элементовъ, но коренное сходство этихъ индивидуумовъ настолько велико, что мысли, выражаемыя однимъ человѣкомъ, всегда находятъ откликъ въ другихъ, если онѣ имѣютъ къ нимъ доступъ, такъ-же, какъ одинаковыя сѣмена на одной и той-же почвѣ приносятъ одинаковые плоды.
Но именно эта доступность имѣетъ величайшее значеніе. Элементарныя идеи обладаютъ непреодолимою силою распространенія, и мы не видимъ причины, почему онѣ должны были-бы останавливаться передъ хижиной кафра или костромъ ботокуда. Для ихъ распространенія существуютъ, однако, безчисленныя препятствія, дѣйствующія задерживающимъ или замедляющимъ образомъ и, кромѣ того, онѣ измѣнчивы, какъ все живое, будучи порождаемы и распространяемы жизнью. Здѣсь заключается главная причина различій въ человѣчествѣ и многія другія задачи народовѣдѣнія. Можно сказать даже, что въ географическомъ распространеніи сперва
