лѣнія всегда является новое, полное юношеской силы. Благодаря этой основѣ, культура обитателей умѣренныхъ поясовъ всегда была наиболѣе способной къ развитію, но эта сила должна была развиться продолжительной, постоянной работой, и культурное развитіе заключается, главнымъ образомъ, въ непрерывномъ воспитаніи всѣхъ для работы.
Безъ сомнѣнія, каждый человѣкъ долженъ работать, чтобы жить, но онъ можетъ жить скудно, чтобы меньше работать. Дикій человѣкъ дѣлаетъ въ совокупности не меньше работы, чѣмъ культурный, но онъ производитъ ее неправильно, до извѣстной степени прихотливо и скачками. Жизнь бушмена есть чередованіе охоты, на которой онъ иногда въ теченіе цѣлыхъ дней съ величайшими усиліями слѣдитъ за стадами, затѣмъ потребленія добычи и въ концѣ всего — бездѣлья, до тѣхъ поръ, пока нужда не вынудитъ его къ новому напряженію силъ. Дикій человѣкъ боится всего болѣе правильной и напряженной работы; это налагаетъ черту непреодолимой апатіи на его физіономію, которая является безошибочнымъ отличительнымъ признакомъ настоящаго индѣйца. Въ то же время дикій 
Сосуды для питья ашантіевъ, сдѣланные изъ человѣческихъ череповъ. (Британскій музей въ Лондонѣ.) Ср. текстъ, стр. 128. человѣкъ неохотно учится ремеслу. Стремленіе негра къ торговлѣ, разъясняющее фактъ, что около пятой части населенія Сіерра Леоне состоитъ изъ мелкихъ торговцевъ, коренится въ значительной степени въ томъ же отвращеніи къ труду.
Людоѣдство, оказавшееся во всѣхъ частяхъ свѣта и бывшее нѣкогда еще болѣе распространеннымъ (и въ Европѣ доисторическіе остатки и преданія свидѣтельствуютъ о немъ), не составляетъ особенности низшихъ ступеней культуры и явленія, происходящаго лишь отъ какой либо одной причины. Народы, подобные мангбаттамъ, баттакамъ и маорисамъ, занимаютъ высшее мѣсто въ своемъ кругѣ, но численность ихъ велика, и они не стоятъ достаточно высоко, чтобы пользоваться избыткомъ ея для полезной цѣли, напримѣръ, для увеличенія хозяйственной производительности. Человѣческая жизнь цѣнится у нихъ дешево. Поэтому людоѣдство всегда позволяетъ предположить, что тамъ есть люди, которые могутъ быть съѣдены; мы находимъ его среди плотныхъ населеній или тамъ, гдѣ народъ имѣетъ возможность доставлять себѣ значительное число невольниковъ. У сандеховъ или бангаловъ невольниковъ больше, чѣмъ ихъ нужно для работы: у нихъ—избытокъ человѣческаго мяса. Сюда присоединяется рѣзкое обособленіе народовъ, въ силу котораго чужеземцы считаются врагами, и изъ нихъ можетъ быть сдѣлано всякое употребленіе, не исключая и употребленія въ видѣ пищи. Въ средѣ замкнутаго племени или группы такихъ племенъ людоѣдство такъ-же было бы немыслимо, какъ и кровосмѣшеніе. Если людоѣдство еще въ послѣднее десятилѣтіе распространилось по островамъ Соломоновой группы, то это — фактъ того же рода, какъ и
