женные лучины одинаковой величины и следят: чья сгорит раньше, тот и считается обвиненным. Каких-нибудь шестьдесят — семьдесят лет тому назад были, по соседству с чувашской или мордовской округою, и такие русские деревни, где существовал обычай бросать в мельничный пруд старых баб, заподозренных в колдовстве. Если брошенная начинала идти ко дну, это считалось её оправданием, и её спешили спасти, а если не тонула, то признавалась за ведьму — виновницу какой-либо «напущенной» на деревню беды. «Ведьму — колдунью вода не принимает!» — можно и теперь слышать отголоск этого обычая в народной крылатой молви.
Вознося правду-матушку на недосягаемую для кривды высоту могущества, эта молва не прочь оговорить самое-себя поговорками вроде: «Правда-то правдой, а и про милость не забудь!», «На правду напирай, да часом и помилуй!», «Милость над грехом — что вода над огнем!». В этих и им подобных словах явственно сказалась неисчерпаемая доброта сердца народного, и сквозь заскорузлую оболочку свою блещущего чистым золотом. «Где огонь — там и дым!», «Не бывать дыму без огня!» — замечают умудренные жизнью старые люди об идущей про кого-нибудь худой молве-славе. «Не огонь железо калит, а мех!» — оговаривают они надеющегося на одну свою силу неискусного работника.
Труд упорный, потовой труд, всегда поведет в хату достаток, если жить с умом да о Боге не забывать, — думает народная Русь тысячелетнюю думу. «Где вода была, там и будет; куда деньга пошла, там и копится!» — поучает она только ещё выходящих на поле жизни: «Ручей поит речку, речка поит море, море — окиян-море; труд копейку ведет, копейка рубль бережет, не меняй береженый рубль — детей-внуков накормишь досыта!». Но не всякий раз прислушивается к старой воркотне да на ус мотает молодежь, — от нее не диво услыхать в ответ и такую отповедь: « Пора придет — вода пойдет!», «Что копить — не два века жить!», «Руки будут — деньги будут; всей воды не выпьешь, всей казны в карман не уложишь!». Такие беспечные ветрогоны и слушать даже не станут умудренных опытом стариковских речей, что-де: «Ждать воды — не беда, да пришла бы вода!».
Любит деревня тех за ухватку, кто на белом свете живет — не тужит: знай работает за троих и хоть не в красной одежде ходит, не сладко ест, да не только на судьбу не жалуется, а ещё сам над собой смехи строит,