рий с летом — Никола с кормом!», «Егорий с ношей (с кузовом), Никола с возом!», «Егорий-вешний везет корму в тороках, а Никола — возом!», «На Юрья роса — не надо коням овса!»
Сельскохозяйственный опыт, не гнушающийся простонародными приметами, советует с весеннего Егорьева-Юрьева дня «запасать» (выгонять на пастьбу) коров, оставляя коней ждать этого привольного корма до Николы. Но у суеверных людей, более чутко прислушивающихся к голосам седой старины, и этот день, заставляющий мужика сбросить с плеч полушубок, отмечен наособицу в конском обиходе: на него примешивают в корм лошадям кусочки крестов из ржаного теста, испеченных на четвертой — Крестопоклонной, Средо-крестной — неделе Великого Поста. Это должно, по их словам, охранять коня-пахаря от голодного хищника-волка на весеннем подножном корму.
Св. Георгий, воспринявший на себя,, по воле суеверного воображения, некоторые черты Перуна-громовника, является в народе хоробрым богатырем, побеждающим чудовищ-драконов, залегающих дороги проезжие, освобождающим от стада змеиного (по иным разносказам — звериного) нивы-поля деревенские. Он же, Победоносец, по народным сказаниям, искореняет на белом свете басурманское нечестие, утверждает-насаждает на Святой Руси веру православную, совершая при этом немало чудесных, непосильным и самым могучим богатырям, подвигов. Но, обок с подобными сказаниями, ходит среди простодушных потомков богатыря-пахаря, Микулы-свет-Селяни-новича, и многое-множество других, сказавшихся-сложившихся в их нехитром быту, отовсюду окруженном неумирающей жизнью природы. И эти сказанья-поверья ещё более живучи, ещё более близки стихийному сердцу народному. В них представляется Егорий уже не храбрым витязем, а добрым-заботливым хозяином полей и лугов. Он — починающий весну покровитель мужика-хлебороба — «отмыкает землю», «выпускает на белый свет росу», «выгоняет из-под спуда земного траву зеленую», «даёт силу-мочь всходам». В одном белорусском сказе-причете так и говорится об этом: «Святый Юрья, божий пасол, до Бога пашов, а узяв ключи золотые, атамкнув землю сырусенькую, пусьцив росу цяплюсеньскую на Белую Русь и на увесь свет»… В другом, записанном во втором томе афанасьевских «Поэтических воззрений славян на природу», эти чудодейные золотые ключи считаются как бы собственностью самого Юрия-Егорья,