Ленинъ, Троцкій и сопутствующіе имъ уже отравились гнилымъ ядомъ власти, о чемъ свидѣтельствуетъ ихъ позорное отношеніе къ свободѣ слова, личности и ко всей суммѣ тѣхъ правъ, за торжество которыхъ боролась демократія.
Слѣпые фанатики и безсовѣстные авантюристы сломя голову мчатся, якобы по пути къ «соціальной революціи» — на самомъ дѣлѣ это путь къ анархіи, къ гибели пролетаріата и революціи.
На этомъ пути Ленинъ и соратники его считаютъ возможнымъ совершать всѣ преступленія, вродѣ бойни подъ Петербургомъ, разгрома Москвы, уничтоженія свободы слова, безсмысленныхъ арестовъ — всѣ мерзости, которыя дѣлали Плеве и Столыпинъ.
Конечно — Столыпинъ и Плеве шли противъ демократіи, противъ всего живого и честнаго въ Россіи, а за Ленинымъ идетъ довольно значительная — пока — часть рабочихъ, но я вѣрю, что разумъ рабочаго класса, его сознаніе своихъ историческихъ задачъ скоро откроетъ пролетаріату глаза на всю несбыточность обѣщаній Ленина, на всю глубину его безумія и его Нечаевско-Бакунинскій анархизмъ.
Рабочій классъ не можетъ не понять, что Ленинъ на его шкурѣ, на его крови производитъ только нѣкій опытъ, стремится довести революціонное настроеніе пролетаріата до послѣдней крайности и посмотрѣть — что изъ этого выйдетъ?
Конечно, онъ не вѣритъ въ возможность побѣды пролетаріата въ Россіи при данныхъ условіяхъ, но, можетъ быть, онъ надѣется на чудо.
Рабочій классъ долженъ знать, что чудесъ въ дѣйствительности не бываетъ, что его ждетъ голодъ, полное разстройство промышленности, разгромъ транспорта, длительная кровавая анархія, а за нею — не менѣе кровавая и мрачная реакція.
Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти, о чём свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, личности и ко всей сумме тех прав, за торжество которых боролась демократия.
Слепые фанатики и бессовестные авантюристы сломя голову мчатся, якобы по пути к «социальной революции» — на самом деле это путь к анархии, к гибели пролетариата и революции.
На этом пути Ленин и соратники его считают возможным совершать все преступления, вроде бойни под Петербургом, разгрома Москвы, уничтожения свободы слова, бессмысленных арестов — все мерзости, которые делали Плеве и Столыпин.
Конечно — Столыпин и Плеве шли против демократии, против всего живого и честного в России, а за Лениным идёт довольно значительная — пока — часть рабочих, но я верю, что разум рабочего класса, его сознание своих исторических задач скоро откроет пролетариату глаза на всю несбыточность обещаний Ленина, на всю глубину его безумия и его нечаевско-бакунинский анархизм.
Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт, стремится довести революционное настроение пролетариата до последней крайности и посмотреть — что из этого выйдет?
Конечно, он не верит в возможность победы пролетариата в России при данных условиях, но, может быть, он надеется на чудо.
Рабочий класс должен знать, что чудес в действительности не бывает, что его ждёт голод, полное расстройство промышленности, разгром транспорта, длительная кровавая анархия, а за нею — не менее кровавая и мрачная реакция.
