сиживанія другъ друга, заглядыванія въ душу вамъ косымъ и зоркимъ взглядомъ врага. И — сквернаго врага, онъ не заставляетъ васъ напрягать всѣ ваши силы, изощрять весь разумъ, всю волю для борьбы съ нимъ.
Онъ — словесникъ. Единственно, чего онъ добивается, — доказать вамъ, что онъ умнѣе, честнѣе, искренѣе и вообще — всячески лучше васъ. Позвольте ему доказать это, — онъ обрадуется, на минуту, а затѣмъ опустѣетъ, выдохнется, обмякнетъ, и станетъ ему скучно. Но ему не позволяютъ этого, къ сожаленію, а вступая съ нимъ въ споръ, сами развращаются, растрачивая паѳосъ на пустяки. И такъ словесникъ плодитъ словесниковъ, такъ не богатыя наши чувства размѣниваются на звенящую мѣдь пустыхъ словъ.
Посмотрите, насколько ничтожно количество симпатіи у каждаго и вокругъ каждаго изъ васъ, какъ слабо развито чувство дружбы, какъ горячи наши слова, и чудовищно холодно отношеніе къ человѣку. Мы относимся къ нему пламенно только тогда, когда онъ, нарушивъ установленныя нами правила поведенія, даетъ намъ сладостную возможность судить его «судомъ неправеднымъ». Крестьянскія дѣти зимою, по вечерамъ, когда скучно, а спать еще не хочется, ловятъ таракановъ и отрываютъ имъ ножки, одну за другой. Эта милая забава весьма напоминаетъ общій смыслъ нашего отношенія къ ближнему, характеръ нашихъ сужденій о немъ.
Авторъ письма, товарищъ-провокаторъ говоритъ о таинственной «общей причинѣ», загоняющей многихъ и загнавшей его «въ тупикъ».
Я думаю, что такая «общая причина» существуетъ и что это очень сложная причина. Вѣроятно, одной изъ ея составныхъ частей служитъ и тотъ фактъ, что мы относимся другъ къ другу совершенно безразлично, это при условіи, если мы настроены хорошо… Мы не умѣемъ любить, не уважаемъ другъ друга, у насъ не развито вни-
сиживания друг друга, заглядывания в душу вам косым и зорким взглядом врага. И — скверного врага, он не заставляет вас напрягать все ваши силы, изощрять весь разум, всю волю для борьбы с ним.
Он — словесник. Единственно, чего он добивается, — доказать вам, что он умнее, честнее, искренее и вообще — всячески лучше вас. Позвольте ему доказать это, — он обрадуется, на минуту, а затем опустеет, выдохнется, обмякнет, и станет ему скучно. Но ему не позволяют этого, к сожалению, а вступая с ним в спор, сами развращаются, растрачивая пафос на пустяки. И так словесник плодит словесников, так небогатые наши чувства размениваются на звенящую медь пустых слов.
Посмотрите, насколько ничтожно количество симпатии у каждого и вокруг каждого из вас, как слабо развито чувство дружбы, как горячи наши слова, и чудовищно холодно отношение к человеку. Мы относимся к нему пламенно только тогда, когда он, нарушив установленные нами правила поведения, даёт нам сладостную возможность судить его «судом неправедным». Крестьянские дети зимою, по вечерам, когда скучно, а спать ещё не хочется, ловят тараканов и отрывают им ножки, одну за другой. Эта милая забава весьма напоминает общий смысл нашего отношения к ближнему, характер наших суждений о нём.
Автор письма, товарищ-провокатор говорит о таинственной «общей причине», загоняющей многих и загнавшей его «в тупик».
Я думаю, что такая «общая причина» существует и что это очень сложная причина. Вероятно, одной из её составных частей служит и тот факт, что мы относимся друг к другу совершенно безразлично, это при условии, если мы настроены хорошо… Мы не умеем любить, не уважаем друг друга, у нас не развито вни-
