наиболѣе крутой реакціи, что мы — люди издревле пріученные думать и дѣйствовать «по линіи наименьшаго сопротивленія».
Какъ бы тамъ ни было, но всего меньше мы заботились именно о развитіи культуры европейской — опытной науки, свободнаго искусства, технически-мощной промышленности. И вполнѣ естественно, что нашей народной массѣ не понятно значеніе этихъ трехъ основаній культуры.
Одной изъ первыхъ задачъ момента должно бы явиться возбужденіе въ народѣ — рядомъ съ возбужденными въ немъ эмоціями политическими — эмоцій этическихъ и эстетическихъ. Наши художники должны бы немедля вторгнуться всею силой своихъ талантовъ въ хаосъ настроеній улицы, и я увѣренъ, что побѣдоносное вторженіе красоты въ душу нѣсколько ошалѣвшаго россіянина умиротворило бы его тревоги, усмирило буйство нѣкоторыхъ не очень похвальныхъ чувствъ, — вродѣ, напримѣръ, жадности, — и вообще помогло бы ему сдѣлаться человѣчнѣе.
Но — ему дали множество — извините! — плохихъ газетъ по весьма дорогой цѣнѣ и — больше ничего, пока.
Науки — и гуманитарныя, и положительныя — могли бы сыграть великую роль въ дѣлѣ облагороженія инстинктовъ, но участіе людей науки въ жизни даннаго момента замѣтно еще менѣе, чѣмъ прежде.
Я не знаю въ популярной литературѣ ни одной толково и убѣдительно написанной книжки, которая разсказала бы, какъ велика положительная роль промышленности въ процессѣ развитія культуры. А такая книжка для русскаго народа давно необходима.
Можно и еще много сказать на тему о необходимости немедленной и упорной культурной работы въ нашей странѣ.
Мнѣ кажется, что возгласъ «Отечество въ опасности!» не такъ страшенъ, какъ возгласъ:
— «Граждане! Культура въ опасности!»
наиболее крутой реакции, что мы — люди издревле приученные думать и действовать «по линии наименьшего сопротивления».
Как бы там ни было, но всего меньше мы заботились именно о развитии культуры европейской — опытной науки, свободного искусства, технически мощной промышленности. И вполне естественно, что нашей народной массе не понятно значение этих трёх оснований культуры.
Одной из первых задач момента должно бы явиться возбуждение в народе — рядом с возбуждёнными в нём эмоциями политическими — эмоций этических и эстетических. Наши художники должны бы немедля вторгнуться всею силой своих талантов в хаос настроений улицы, и я уверен, что победоносное вторжение красоты в душу несколько ошалевшего россиянина умиротворило бы его тревоги, усмирило буйство некоторых не очень похвальных чувств, — вроде, например, жадности, — и вообще помогло бы ему сделаться человечнее.
Но — ему дали множество — извините! — плохих газет по весьма дорогой цене и — больше ничего, пока.
Науки — и гуманитарные, и положительные — могли бы сыграть великую роль в деле облагорожения инстинктов, но участие людей науки в жизни данного момента заметно ещё менее, чем прежде.
Я не знаю в популярной литературе ни одной толково и убедительно написанной книжки, которая рассказала бы, как велика положительная роль промышленности в процессе развития культуры. А такая книжка для русского народа давно необходима.
Можно и ещё много сказать на тему о необходимости немедленной и упорной культурной работы в нашей стране.
Мне кажется, что возглас «Отечество в опасности!» не так страшен, как возглас:
— «Граждане! Культура в опасности!»
