политическаго и экономическаго равенства, я знаю, что только при наличіи этихъ равенствъ человѣкъ получитъ возможность быть честнѣе, добрѣе, человѣчнѣе. Революція сдѣлана для того, чтобъ человѣку лучше жилось и чтобъ самъ онъ сталъ лучше.
Но я долженъ сказать, что для меня писатель Левъ Толстой или музыкантъ Сергей Рахманиновъ, а равно и каждый талантливый человѣкъ не равенъ Баталіонному Комитету Измайловцевъ.
Если Толстой самъ почувствовалъ бы желаніе всадить пулю въ лобъ человѣку или штыкъ въ животъ ему, — тогда, разумѣется, дьяволъ будетъ хохотать, идіоты возликуютъ вмѣстѣ съ дьяволомъ, а люди, для которыхъ талантъ — чудеснѣйшій даръ природы, основа культуры и гордость страны, — эти люди еще разъ заплачутъ кровью.
Нѣтъ, я всей душой протестую противъ того, чтобъ изъ талантливыхъ людей дѣлали скверныхъ солдатъ.
Обращаясь къ Совѣту Солдатскихъ Депутатовъ, я спрашиваю его: считаетъ ли онъ правильнымъ постановленіе Баталіоннаго Комитета Измайловскаго полка? Согласенъ ли онъ съ тѣмъ, что Россія должна бросать въ ненасытную пасть войны лучшіе куски своего сердца, — своихъ художниковъ, своихъ талантливыхъ людей?
И — съ чѣмъ мы будемъ жить, израсходовавъ свой лучшій мозгъ?
политического и экономического равенства, я знаю, что только при наличии этих равенств человек получит возможность быть честнее, добрее, человечнее. Революция сделана для того, чтоб человеку лучше жилось и чтоб сам он стал лучше.
Но я должен сказать, что для меня писатель Лев Толстой или музыкант Сергей Рахманинов, а равно и каждый талантливый человек не равен Батальонному Комитету Измайловцев.
Если Толстой сам почувствовал бы желание всадить пулю в лоб человеку или штык в живот ему, — тогда, разумеется, дьявол будет хохотать, идиоты возликуют вместе с дьяволом, а люди, для которых талант — чудеснейший дар природы, основа культуры и гордость страны, — эти люди ещё раз заплачут кровью.
Нет, я всей душой протестую против того, чтоб из талантливых людей делали скверных солдат.
Обращаясь к Совету Солдатских Депутатов, я спрашиваю его: считает ли он правильным постановление Батальонного Комитета Измайловского полка? Согласен ли он с тем, что Россия должна бросать в ненасытную пасть войны лучшие куски своего сердца, — своих художников, своих талантливых людей?
И — с чем мы будем жить, израсходовав свой лучший мозг?
Недавно одинъ романистъ восплакалъ о томъ, что въ русской революции нѣтъ романтизма, что она не создала Теруань де-Мерикуръ, не выдвинула героевъ, яркихъ людей.
Положимъ, Теруань, вѣроятно, потому не явилась, что мы не осаждали Бастилію, но если бы мы дѣлали это, — я думаю, что изъ 50-ти тысячъ петроградскихъ «дѣвушекъ для радости», наверное, нашлись бы героини. Но, вообще говоря, героевъ у насъ всегда было маловато, если не считать тѣхъ, которыхъ мы сами неудачно выдумывали —
Недавно один романист восплакал о том, что в русской революции нет романтизма, что она не создала Теруань де-Мерикур, не выдвинула героев, ярких людей.
Положим, Теруань, вероятно, потому не явилась, что мы не осаждали Бастилию, но если бы мы делали это, — я думаю, что из 50-ти тысяч петроградских «девушек для радости», наверное, нашлись бы героини. Но, вообще говоря, героев у нас всегда было маловато, если не считать тех, которых мы сами неудачно выдумывали —
