природные недостатки и ставитъ себѣ похвальную цѣль вызвать пріятное впечатлѣніе, хотя никогда не достигаетъ этого и становится тѣмъ менѣе пріятнымъ, чѣмъ больше хочетъ казаться таковымъ. Поэтому нужно особенно слѣдить за этимъ порокомъ, такъ какъ онъ порождается самымъ воспитаніемъ, воспитаніемъ, конечно, неправильнымъ, но отъ котораго, тѣмъ не менѣе, нерѣдко приходится страдать молодымъ людямъ.
Если кто-нибудь возьметъ на себя трудъ разсмотрѣть, въ чемъ состоитъ та пріятность обращенія, которая такъ нравится людямъ, тотъ найдетъ, что она состоитъ въ естественной связи поступка съ сотвѣтствующимъ душевнымъ настроеніемъ. Намъ не можетъ не нравиться мягкое, дружеское и ласковое обращеніе. Натура свободная и владѣющая собой, не низменная, но и не надменная, и не запятнанная пороками, дѣйствуетъ на каждаго обаятельно. Поступки, естественно вытекающіе изъ благородной души, нравятся намъ, какъ неподдѣльные признаки ея внутренняго склада, и, будучи естественными результатами ея дѣйствительнаго настроенія, не могутъ не быть пріятными и непринужденными. Въ этомъ-то заключается, по моему мнѣнію, та красота, которая свѣтитъ въ поступкахъ нѣкоторыхъ людей, придаетъ прелесть всему, что они дѣлаютъ, и открываетъ имъ сердца всѣхъ и каждаго; ибо путемъ постояннаго упражненія они настолько выработали въ себѣ манеру обращаться съ людьми и настолько сдѣлали для себя естественными всѣ тѣ маленькіе знаки вниманія и уваженія, которые природа или обычай установили въ общежитіи, что послѣдніе являются отнюдь не искусственными или заученными, а естественно вытекающими изъ милой и хорошей души.
Наоборотъ, притворство есть грубое и вынужденное подражаніе тому, что должно быть естественно и непринужденно, и поэтому у него не можетъ быть той прелести, которая сопровождаетъ все естественное; притворство же непремѣнно влечетъ за собой разладъ между поступкомъ и дѣйствительнымъ настроеніемъ, въ какой бы формѣ оно ни проявлялось:
